– Я не думал об этом.

Несколько мгновений она пристально смотрела мне в глаза, а потом отвернулась.

– Наверняка задумаетесь, если я скажу вам правду. И раз уж сегодня вечер откровений, я не стану ничего утаивать. – Дейзи тяжело вздохнула и призналась: – Я не натуропат. Пока нет. Только учусь. – Она подняла на меня бронзовые глаза. – В оздоровительном центре… я работаю простым администратором.

– Хорошо, – пробормотал я.

– Ваш агент Джейсон… сильно о вас беспокоится и хочет помочь. А мне нужны деньги. – Она вздернула подбородок. – Но я пойму, если вы попросите меня уйти и вернуть заплаченную сумму. Я…

– Что? Нет. – Я покачал головой, усмехнувшись. – Не знаю, полегчает ли тебе от этого, но мне плевать, кто ты.

У нее вырвался облегченный вздох.

– Плевать?

– Ага, – подтвердил я. – Мне без разницы, будь ты хоть уборщицей или генеральным директором.

Дейзи рассмеялась. Она расслабилась, а из блестевших от слез глаз исчез страх.

– Вы правы. Мне полегчало. – Она вдруг нахмурилась. – А что насчет денег?

– Полагаю, завтра утром мне придется идти на очередной сеанс рэйки. Ну, за него заплачено, и все такое.

– Но вы считаете это бесполезным?

– Не стоит пока радоваться, однако… локтю сейчас лучше, чем в последние месяцы. И так уж вышло, что мне все равно особо нечем заняться.

Веселая улыбка Дейзи погасла.

– Эти методы действительно помогают справиться с плохими воспоминаниями, Кай. Или с болью. Всяко лучше, чем постоянно носить их в себе, запихивать в дальний угол и притворяться, что они не существуют. – Она легко накрыла мою ладонь своей. – И разговоры тоже действуют.

– Уже поздно, – пробормотал я, напрягшись, и отстранился, хотя мне нравилось чувствовать тепло ее кожи. – Я устал.

– Я тоже. Мне пора идти.

Она только привстала с дивана, но я первым вскочил на ноги. Киану бросил на меня взгляд.

– Оставайся, – предложил я и сдернул одеяло со спинки дивана. – Ну, ты тоже можешь спать здесь. В гостевом доме все равно будет темно, даже со свечами.

– Верно, – кивнула Дейзи.

– Вот. – Я встряхнул одеяло и, когда она вытянулась на диване, накрыл ее им, а затем потрепал Киану по голове. – Что ж, ладно. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Кай, – сонно пробормотала она. – Спасибо. После рассказа истории о взломе мне стало легче.

Я кивнул, не зная, что сказать или куда девать руки. В конце концов, просто сунул их в карманы.

– Отлично.

Вернувшись в спальню, я закрыл за собой дверь и пробормотал проклятие. Когда закончилась игра? Прежде ни одна женщина не лишала меня дара речи. Не вызывала желания что-либо чувствовать.

– Просто мой член хочет быть ближе к чертовски сексуальной красотке. Вот и все, – произнес я.

Однако слова казались пустыми и бессмысленными. Дейзи Уотсон взволновала меня, хотя после смерти отца, что проделало огромную дыру в моем сердце, я всеми силами избегал каких-либо привязанностей. Ничем хорошим это не кончится. Ради блага Дейзи лучше пресечь все в зародыше, пока не стало слишком поздно.

Я схватил телефон и набрал номер Джейсона.

– Вообще-то здесь три часа ночи, – с ходу заявил агент. – Если тебя это волнует, конечно.

– Она администратор, – выпалил я.

В трубке повисло молчание.

– Да? И что? – наконец отозвался Джейсон.

– И что? Она недостаточно обучена, чтобы исцелить меня.

– Значит, она тебе рассказала, – зевнув, сказал он.

– Да, рассказала.

– Что ж, очень честно с ее стороны.

– Ей неловко, что ты платишь ей деньги. Мои, кстати говоря.

– Тебя правда это заботит? – поинтересовался Джейсон. – Честно-честно? Ты просадил более двадцати штук, швыряясь стульями в мальчишек, подающих мячи.

Я провел рукой по волосам, расхаживая взад-вперед по комнате.

– Мы впустую тратим время.

– И ты решил сообщить об этом сейчас, в три часа ночи? Что-то случилось?

– Нет. Да. Разыгралась буря, в гостевом доме отключилось электричество. Она пришла, мы поговорили.

Я едва не рассказал Джейсону о пережитой Дейзи ужасной ночи со взломом, но это было личное.

«Я, конечно, подонок, но не до такой же степени».

– Вы поговорили, – подсказал Джейсон. – И что?

– И она призналась, что все еще учится. Ей неловко из-за этого и…

– Ты ее уволил? – спросил он. Судя по голосу, Джейс уже окончательно проснулся.

– Нет, не уволил. Я…

Я вздохнул, снова выругался и вдруг со всей ясностью осознал, что мне не с кем даже поговорить. Ни отца, которому можно довериться. Ни приятелей, способных воспринять мои слова всерьез и посоветовать что-то большее, чем «затрахать ее до потери сознания». Я вышвырнул из своей жизни всех дорогих мне людей. Или попросту не позволял им сблизиться со мной.

Вот почему я признался агенту и единственному другу:

– Она мне нравится.

В трубке снова воцарилось молчание, и даже на расстоянии я почувствовал, что Джейсон улыбается.

– Она тебе нравится.

– Да, черт побери. Это не сенсация. Я не хочу оставлять ее без средств, но она всего лишь администратор…

– Однако она тебе нравится, и это чертовски сбивает с толку, ведь так? Ты не привык испытывать к кому-то чувства.

– У меня нет к ней никаких гребаных чувств.

– Да-да, конечно. И поэтому звонишь мне в три утра, чтобы это сообщить. Ты сам только что сказал, что она тебе нравится.

– Ну да, как человек. – У меня руки чесались придушить агента, пусть даже через телефон. – Я просто хотел дать тебе понять, что все это чушь собачья, сильно отвлекает и ничуть не работает.

– Ага. Кажется, я знаю, что происходит.

– Неужели? Поведай же мне. Потому что я ни хрена не понимаю. Чувствую лишь, что превращаюсь в настоящего слюнтяя.

– Поздравляю. Впервые в жизни ты увидел в женщине человека. Добро пожаловать в эволюцию. Что-нибудь еще? Нет? Тогда я возвращаюсь в постель.

– Джейс…

– Доброй ночи, Кай. Увидимся через неделю.

В трубке затрещало, а потом воцарилась тишина.

– Бесполезный ублюдок, – пробормотал я и, плюхнувшись на кровать, уставился в потолок.

Бурлящие внутри чувства казались бесполезными. Загадочными, непривычными, приятными и…

«Приятными? Ну уж нет».

В них не было ничего хорошего. Наверняка все плохо закончится. У меня острый язык и дурной характер. Чем дольше Дейзи будет находиться рядом со мной, тем больше шансов, что я скажу что-нибудь непростительное. Это было неизбежно. Прямо как в одном из теннисных матчей, который отлично начинался и дерьмово заканчивался, когда соперник выигрывал. Ведь больше всего я любил «сухую игру» – ту, в которой я забирал у противника все очки.

И он проигрывал, так и не открыв счет.