над бурей, которая обрушится на страну, когда им едва двадцать три— двадцать четыре стукнет. Чуть старше будут, чем я сейчас… И почему — поднять? Сила она и есть сила, употребить ее им же на пользу, а может — не только им, вот к чему надо стремиться!

Вот только как к этой задаче подступиться?.. А вот — как! Построить всю работу в Ордене на выявлении и использовании этих самых суперспособностей. Игра? Театр? Пусть будет театр! Да хоть цирк!.. Растает снег, будем искать теплофорный снаряд господина Никитина. Найдем, разберемся, как оный снаряд устроен и в дело употребим… Медный Ключ, чем бы тот ни был, ежели обнаружим, тоже приспособим на пользу. И все, что еще откроем или придумаем.

Банду я сколачивать не собираюсь. Знаю, чем кончают банды. А вот хитрую корпорацию организовать можно. Не по западному образцу сделанную. И вообще — не по какому. По своему разумению сделаем. По разумению таких, как Базиль Константинов и руками таких как Тоха Макаров. И ведь это только двое!.. Нет, почему — двое?.. Зимин, Кривцов, Сидоров… Уже — пятеро. И таких гавриков у меня еще двадцать две души. Аж мороз по коже… Сначала — Орден, потом — Корпорация. А что после — тогда и подумаем. Не стоит торопить события…

Ослепленный сияющими перспективами, вдруг открывшимися, я с трудом доехал до школы. Увидев меня, рассеянно улыбающегося, самбисты подумали, наверное, что я слегка не в себе. Ну и ладно, пусть думают, что хотят… Мне вот тоже крепко думать придется. В том числе — и о том, как не дать гражданке Шульц-Эглите, Русику и неведомому мне академику, а также — всему госаппарату, который за ними стоит, заграбастать моих пацанов в свои лапы. Все равно ведь разбазарят такое сокровище попусту… Как и весь Советский Союз…

Кое-как провел я сегодняшние занятия. Спасибо Вадику, он как староста секции, догадавшись, что голова моя не тем занята, фактически взял тренировочный процесс в свои руки. Вот ведь тоже золото-парень, хотя и нет у него никаких суперспособностей. Просто талантливые и трудолюбивые парни мне тоже нужны. В любительском кино сниматься, конечно, интересно, но я-то ему предложу собственный театр организовать! Пока — маленький, в качестве прикрытия тайной деятельности Ордена, а потом — когда эпоха позволит — и самый настоящий.

По традиции, после занятий, я начал развозить парней по домам. Красильникова нарочно оставил напоследок. Он понял, что — неспроста. Поэтому не возражал. Когда мы остались в машине вдвоем, он прямо спросил:

— Вы хотели со мною о чем-то поговорить, Александр Сергеевич?

— Угадал, — сказал я. — Ты не слишком торопишься?

— Нет.

— У меня есть к тебе предложение, связанное с Орденом.

— Я внимательно слушаю.

— Есть у меня идея организовать при нем, что-то вроде театра.

— Театра?

— Ну это, пожалуй, громко сказано… Небольшую труппу, что ли… Для постановки фантастических и сказочных спектаклей.

— Ого! Здорово! — оценил Вадик. — А где играть будем?

— Ну… что-нибудь придумаем.

— Можно в драмкружке при Доме Пионеров репетировать и играть, а можно там — только репетировать, а показывать в школах, детских садах, домах культуры. Ну типа странствующего театра…

— Превосходно!

— Я только не пойму, как театр связан с Орденом? Орден — это же поиски тайн, Чаши Грааля… Я в переносном смысле, конечно…

— Я понимаю. Театр — это своего рода… агитбригада Ордена, — принялся импровизировать я. — Ведь мы для чего его создаем?.. Чтобы ребята тянулась к чему-то необычному, к тайнам… К этой твоей Чаше Грааля! И лучше всего эту тягу доносить через искусство. Понимаешь?

— А-а, я понял!

— Ну и хорошо. Тогда давай, начинай думать. С Алькой поговори. Он как раз сейчас сказку пишет. Вот может ее первой и поставим.

— Ага! С удовольствием!

Я его высадил у дома и поехал к себе. Голова пухла от замыслов и планов. Правда, как все это совместить с занятиями в школе, тремя, точнее — уже четырьмя секциями, я не знал. А тут еще Илья Ильич с его налетами на жирных котов города. Не подвел бы он меня под монастырь. С другой стороны, деньги мне нужны, чтобы все задуманное реализовать. Ладно, бог не выдаст, свинья не съест. По крайней мере, сейчас я более-менее ясно понимаю, чего хочу. И отчасти — как этого добиться.

Надеюсь, Илга права, и телепатия действительно невозможна. Если бы кто-то сумел прочитать мои мысли, он бы сдал меня в психушку, в Сухой Дол, в одну палату с Кешей. Кстати, надо бы его проведать. Привезти ему передачку. Все-таки по моей милости он там… Ну что я за человек⁈ До каких пор буду жалеть этого пакостника?.. А с другой стороны, Стропилин же только жертва всех этих игрищ, которые устроила Илга… Между прочим — вокруг меня… И я так до конца и не знаю, зачем ей понадобился? Уж точно — не в качестве мужа.

Видать, без меня ни ей, ни ее доцентам-академикам с моими пацанами не совладать. У нее хотя и есть Кирюша, с его ретранслятором мозговых волн, но он, скорее всего, так и останется мощным, но не управляемым орудием. И гражданка Шульц-Эглите понимает это куда лучше меня. И если она не добьется куда более впечатляющих результатов, ее просто уволят и в лучшем случае, отправят работать в ясли для дефективных детей. А в худшем?.. Да мне в общем без разницы… Хоть уборщицей…

Главное, довести до Илги Артуровны мысль, что в ее интересах сотрудничать со мною. Когда вся это затея с управляемым взрослением провалится, только я помогу ей остаться на плаву и при любимом деле. А она нужна мне для того, чтобы прикрыть пацанов от ее нынешнего начальства, чтобы у того и мысли не возникло ни о том, чтобы «экспериментальный» класс запереть в каком-нибудь спецобъекте, ни о том, чтобы разбросать их по разным городам. И то и другое оторвет их от меня и некому будет моих парней защитить.

С этими тревожными мыслями я и уснул. Утром в пятницу вернулся к своему прежнему режиму. И прикатил в школу бодрым и готовым ко всему. Даже — к совещанию у директора, которое тот устроил на большой перемене. Покуда учащиеся лопали в столовой макароны с котлетами, педколлектив в полном составе заседал в директорском кабинете. Причина сборища была проста. Эвелина Ардалионовна, на правах заведующей учебной частью, довела