почв и многим другим явлениям. Я любил читать всякие энциклопедии. Особенно мне нравилось постигать мир своим опытом. Как же это в науке называется… Точно, эмпирически. Как вернулся с армии, был у меня год поразмыслить о том, на кого поступать. Тогда по своим интересам я наметил три варианта: агроном, учитель географии или археолог. Как-то так. По глупости, видимо, выбрал педагогику.

- Насколько я понимаю, вам не нравится ваша основная работа, - заметил фонрад.

- Так и есть, - сказал Альгар.

- И почему же? – продолжил интересоваться профессор.

- Причин хватает. С чего бы начать. Работа рутинная, и платят мало. Дети деградируют вместе с родителями. Тот седьмой класс, которому я в вашем присутствии рассказывал про страны Панцирады, состоит из самых спокойных и послушных. Золотые ребята! Про многих других такого не скажешь. Оболтусов везде хватает. Такие господа утомляют. География, которую я веду, особо никому из учеников не нужна. Никто сейчас не хочет пользоваться этими знаниями – все в электронных картах сидят. В этом году вообще никто в нашей школе не будет географию сдавать. Впрочем, ничего особо интересного я в своём предмете и сам уже не вижу. Так надоело из года в год про одно и то же говорить! И ведь какая ирония: я рассказываю детям про такие места нашей планеты, в которых сам-то никогда не был и вряд ли смогу побывать. Сейчас думаю, что стоило бы лучше тогда, когда был молодой, пойти на агронома или археолога. У этих людей работа поинтереснее.

Выслушал объяснения географа, Балирад сказал:

- Вас можно понять. У нас встречаются аналогичные проблемы, но постепенно устраняются. А про археологов вы заговорили очень кстати – мы ведь едем на встречу именно с ними, и у вас будет возможность посмотреть на их работу. Кроме того, там будут ещё и спелеологи.

- Да, я помню, шэф.

- Прекрасно. Помнится, господин Игмер, я говорил вам о том, что наша с вами работа внесёт большой вклад в развитие истории. Однако польза будет принесена и философии. Вариативность жизни в глобальном и частном смысле – это весьма интересная концепция. Вы ведь, наверняка, увидели другие образы собственного прошлого и настоящего, собирая кристаллы.

- Видел, господин Мервал.

- Замечательно! Куда лучше это увидеть, чем слышать об этом много раз. Скоро мы сможем собрать один большой кристалл, что покажет нам больше! У меня есть теории об альтернативных вариантах нашей истории, которые я желаю проверить. Как нам всем известно, уважаемые, наша планета имеет свой текущий облик благодаря вмешательству инопланетян в очень далёком прошлом. Но что, если бы этого вмешательства не было? В какой-то мере можно сказать, что всё, что мы наблюдаем вокруг, не должно было возникнуть в обычных условиях. Взять к примеру всё обилие опасных инвазивных видов существ, терроризирующих биосферу нашей планеты. Часть из них была привезена могущественными колонистами с других планет, а другая выращена в лабораторных условиях. Так или иначе, их не должно было быть на нашей планете. Можно предположить, что при невмешательстве в развитие жизни Усобии мы могли бы жить в более безопасных условиях. Кроме того, облик человечества был бы совершенно иным, ведь на формирование и развитие стран и народов повлияли изменённые материки, ландшафты, аномальные зоны, а также упавшие в некоторых частях Усобии мутагены. Так, например, харганы и варшины, определённо, не существовали бы. Впрочем, ни один из существующих народов не зародился бы в том виде, который мы имеем здесь и сейчас. А теперь давайте вспомним о кеве́рде – распространяющемся по воздуху симбионте, тонко встроенном в мозг каждого человека и шеворанта и позволяющем всем разумным существам Усобии взаимодействовать между собой с помощью единой речи. Данный поразительный организм тоже не должен был появиться у нас, а это означает, что речь у каждого народа сформировалась бы по-своему, и это затрудняло бы общение. Определённо, нас с вами в таком мире не существовало бы, так как все предки каждого из нас встретились благодаря влиянию совокупности обстоятельств, в том числе глобальных. С другой стороны, возможно существование наших двойников. Рассуждать об этом можно бесконечно, ибо перечислить все возможные варианты при каждой из мелочей едва ли в силах человека. Так или иначе, когда достаточное количество фрагментов осколков метеорита будет добыто, я обязательно проверю свои гипотезы. Госпожа Тельвала, а вы не пробовали посмотреть альтернативные варианты своего прошлого и настоящего в кристаллах?

Торговка пожала плечами:

- Я в целом не особо увлекаюсь этими теориями, да и времени как-то нет. Я больше занимаюсь делами здесь и сейчас. У меня бизнес, как-никак.

В месяц пробуждения солнце начинало стоять дольше. В шесть часов вечера оно всё ещё не спешило заходить. Когда всё же стемнело, Тельвала припарковалась возле гостиницы. К удивлению охотника и историка, охранники и все остальные работники этого места для отдыха, приветствуя гостей, уважительно обращались к Тельвале, заранее зная её имя, и докладывали о том, как идут дела. Оказалось, что гостиница принадлежала фонрадке. Так троица смогла бесплатно отужинать и переночевать, чтобы утром продолжить путь. Чем дальше машина заезжала на юг страны, тем больше Игмер и профессор Мервал замечали вокруг фермы. В городе Гвеле́с и вовсе мелькали огромные комбинаты.

- О, да у вас, как я вижу, в этой части страны производство не только хорошо функционирует, но и совершенствуется! – восторженно сказал Балирад.

Игмер задумался:

- Я точно помню, что года три назад тут всё было хуже. Треть комбинатов были вообще заброшены.

- Это теперь моя собственность, - объяснила фонрадка. – Я их выкупила и оздоровила, скажем так. То же самое касается и ферм, которые вы видели по пути сюда. Здесь, кстати, есть ещё кое-что, обустроенное под моим началом.

Спустя несколько минут на пути троицы мелькнул магазин мороженого, на крыше которого красовалась синяя статуя дамы в императорской мантии с короной на голове.