Шрифт:
Закладка:
Воспоминание: Лу Инь в обнимку с ведёрком поднимается по безлюдной лестнице. Вдруг она слышит странный звук, который раздаётся среди зарослей. Девочка замирает и, помявшись, следует на шум. По мере приближения последний превращается в человеческие стоны. Что это? Кто-то упал? Поранился? Нужно помочь, с тревогой думает она, ускоряет шаг и наконец замечает сперва мужчину в длинной мантии ученика, а затем и молодую девушку… без мантии.
…Светлая кожа, трепещущие капельки пота, сладкие стоны, блестящие заворожённые глаза, оголённые ноги, руки и ногти, которые отчаянно вонзаются в древесную кору…
Шлепок.
Ведёрко падает на землю и катится по склону; Лу Инь сломя голову бежит на лестницу, за спиной у неё раздаётся звонкий смех, который снова переходит в сладкий стон…
Воспоминания, как и фрески, имеют свойства со временем стираться; сперва Лу Инь сгорала от стыда, стоило ей вспомнить таинственную пару (их лиц она тогда не разобрала… хотя и увидела нечто совершенно иное), однако постепенно данный образ стал пустым.
Сегодня она снова его вспомнила — опять же, без особого смущение, однако в один момент всё переменилось: в один момент она представила на месте мужчины — старшего Сима с его длинными чёрными волосами и гранёными мышцами, которые она не столько видела, сколько понимала, когда наблюдала за тем, как он оттачивал удары, а на месте женщины, светлый пояс которой, одновременно нежный, покладистый и извивающийся, словно белая змея, он сжимал своими большими крепкими руками с длинными пальцами — се…
Вспышка.
Лу Инь точно пронзила молния. Она схватилась за живот и сделала глубокий вдох.
Совсем недавно, когда она получила ранение, ей казалось, что всё внутри неё взбаламутилось и перевернулось — это было неприятное, болезненное ощущение, от которого кружилась голова; теперь она снова испытала нечто подобное и в то же время совершенное иное. Теперь ей казалось, что внутри неё разгорается пламя — нежное, беспощадное пламя, которое пожирает её сознание.
Её мягкие губы приоткрылись, после чего она, бездумно, провела по ним своими белыми зубками… Лу Инь немедленно вздрогнула, как ошпаренная, и бросилась бежать, понимая, нет, чувствуя, что комната старшего Сима находилась прямо у неё за спиной…
В один момент девушка пробежала возле балкона. Остановилась. Порывы тёплого, но свежего ночного ветра привели её в чувства и остудили уголёк, который таинственным образом оказался внутри её живота. Она перевела дыхание и поспешила в свою комнату.
На пороге её встретила Мин Юй. Она хмыкнула и уже хотела спросить Лу Инь, почему последняя так задержалась, как вдруг заметила её лицо и нахмурилась:
— Что-то случилось?
Лу Инь собиралась помотать головой, но замялась. Мин Юй была её единственной подругой. Если перед старшим Сима она всё ещё чувствовала некую неловкость и старалась ему соответствовать, «быть лучше», то с ней Лу Инь могла вести себя совершенно откровенно.
Наконец она присела на кровать и, потирая пальцы, завела рассказ. Разумеется, она упустила нападение посреди дороги и образ, который промелькнул в её сознание, когда она была в коридоре — и всё ещё сотрясал её душу, — но фразу Сима Фэя пересказала полностью.
Обыкновенно, Мин Юй подшучивала над отношениями своей подруги и делала более чем откровенные намёки. Сейчас, однако, девушка сложила руки на груди и выслушала её предельно серьёзно, за что Лу Инь почувствовала лёгкую благодарность.
— Значит, он наконец признался… Долго же у него ушло, — прыснула Мин Юй. — Так что?
— Что? — растерялась Лу Инь.
В глазах её подруги появилось нетерпение.
— Ты согласна?
— Согласна?..
Мин Юй закатила глаза:
— Сама ты его любишь?
Глава 43
Ставки
Второй день Турнира Молодых Драконов вызвал не меньший ажиотаж, чем первый. Казалось бы, все уже посмотрели на прекрасную посланницу Храма Тысячерукой Бодхисатвы и юных героев, которым предстояло сразиться за её внимание, и тем не менее сражения первого дня были, в большинстве своём, проходными. Некоторые из них закончились неожиданно, как, например, безумная схватка Сима Фэя, но в большинстве своём, потому ли, что так решила удача, или потому что жеребьёвку намеренно провели таким образом, чтобы талантливые воины прошли как можно дальше, но именно второй день намечался особенно интересным.
Совсем скоро должны были встретиться — и скрестить свои клинки — величайшие дарования провинции.
Оттого и очередь перед тотализатором была особенно оживлённой…
— Тридцать духовных кристаллов на Лу Инь.
— В-вы уверены, юный господин? Вы же понимаете, что нельзя изменить совершённую ставку?..
— Уверен, — ответил воин и протянул мешочек, через тонкую ткань которого сияли зеленоватые камешки. Кассир за стойкой округлил глаза; все остальные, кто стоял в очереди у него за спиной, тоже. После этого мужчина как будто ещё раз хотел уточнить, действительно ли юноша собирается сделать ТАКУЮ ставку, но в последний момент сглотнул, удержался и дрожащими от волнения руками стал делать для него расписку.
— Ваше имя?
— Ди Ма, — ответил молодой человек и поправил длинный чёрный капюшон.
— Принято, вот, — сказал кассир и вручил ему небольшую бумажку со штампиком. — Желаю удачи, — прибавил он с лёгкой жалостью в голосе, в то время как в глазах всех остальных людей, которые стояли в очереди, загорелся жадный блеск.
Они были словно волки, которые увидели, как перед лесом бросили упитанную корову. Тридцать духовных кристаллов! Большие деньги, особенно если ставить их на кандидата, который неминуемо проиграет. Некоторое время все нетерпеливо молчали, но стоило таинственному безумцу отойти на достаточное расстояние, и толпа сразу стала прорываться в сторону кассы:
— Сорок золотых на госпожу Мьяо Чжо!
— Духовный кристалл на Мьяо Чжо!
— Два духовных кристалла!
Некоторые с усмешкой поглядывали на парня в
