его великим соименником, и достойным завершителем оного. Он чувствовал, что призван воссоздать великую античную империю, угасшую тысячу лет назад, установить в ее пределах вечный мир, как делали когда-то римские императоры, и, перебарывая еретический раскол, подтачивавший церковь, достичь единства в христианском мире. Вот тогда Священная Римская империя вернет себе «прежний блеск», писал в 1526 г. ближайший советник и вдохновитель молодого Карла V, его канцлер Меркурино Гаттинара.

На памятной медали, отчеканенной в честь Карла V в 1548 г., значатся слова, отлично характеризующие его политику: «Quod in celis sol / hoc in terra Caesar est» – «Как на небе Солнце, так на земле – Император». На обратной стороне медали выбит его девиз: «Plus ultra» – «Дальше предела».

И подобно тому, как беспредельно росли его устремления, безгранично множились его титулы. Император Священной Римской империи, граф Габсбург, он правил Германией, Испанией, Сицилией, Венгрией, Далмацией, Кроацией, Балеарскими и Канарскими островами, Западной Индией (то бишь Америкой), ее островами и сушей, был эрцгерцогом Австрии, герцогом Бургундии, Брабанта, Штирии, Каринтии, Крайны, Люксембурга, графом Фландрии и Тироля… В этом перечне были и совсем уж призрачные титулы: король Иерусалима, герцог Афинский, повелитель Азии и Африки. Поистине он считал себя владетелем всего, что могло и даже не могло принадлежать ему. И солнцу было где разгуляться в его владениях.

Однако главным средоточием его деятельности всегда оставалась Европа. Он был, как иногда его называют, первым правителем «объединенной Европы» и даже родился там, где сегодня располагается «столица» Европейского Союза – в окрестности Брюсселя, в городке Гент, ровно посредине тысячелетия, 24 февраля 1500 г.

Карл V в окружении поверженных врагов.

Гравюра Джулио Кловио. XVI в.

В ту пору Гент, как и ближайшие к нему крупные города, Брюссель и Антверпен, процветал за счет торговли тканями и шерстью. Карл и две его сестры росли под присмотром тетки, Маргариты Австрийской (1480–1530), правительницы габсбургских Нидерландов. Между собой говорили по-французски и немного по-фламандски. Позднее император выучил испанский и – с грехом пополам – немецкий и итальянский языки. Однажды он даже пошутил: «Я говорю по-испански с Богом, по-итальянски – с женщинами, по-французски – с мужчинами, а по-немецки – с моей лошадью».

В замке Мехелен, неподалеку от Брюсселя, часто устраивались праздники, но у юноши находилось время и для серьезных занятий – он штудировал записки Цезаря и сочинения Августина Блаженного, занимался музыкой и живописью и даже почитывал рыцарские романы.

Там же, в Мехелене, он пристрастился к вину, что изрядно подорвало его здоровье. Со временем у него развилась подагра, он заболел диабетом.

Но в ту пору он был худым рыжеволосым юношей, с глазами навыкате и заметно выступающей нижней челюстью. Был молчалив, холоден, неподвижен, как статуя, и, хоть и брал в руки серьезные книги, их, по правде говоря, не любил. Ему больше нравилось ездить верхом, охотиться, участвовать в рыцарских турнирах.

Юноша рано повзрослел. Ему не было и пятнадцати, когда он был объявлен совершеннолетним и стал герцогом Бургундии. В 1516 г., после смерти деда по материнской линии, стал первым королем Испании – точнее говоря, Кастилии, Леона и Арагона, объединенных персональной унией. Вместе с пиренейскими землями он получил в придачу Неаполитанское королевство, Сицилию и Сардинию, а также испанские колонии в Новом Свете. На протяжении трех десятилетий, пока он оставался королем, заморские владения Испании непрестанно расширялись и уже к середине XVI в. охватили огромную территорию – от Мексики до Перу.

Впрочем, едва взявшись править своей фамильной драгоценностью под именем Карлоса I, новый король быстро убедился, что испанцы недолюбливают бургундцев. Они жаловались на грубость, жадность и высокомерие «северян», на то, что те «падки на дары Бахуса и Венеры». Юноша был терпим к жалобам, он не хотел попусту ссориться с подданными – тем более что вскоре нашелся повод с ними надолго расстаться. В мае 1520 г. со своей нидерландской свитой он покинул страну, так и не завоевав ни любви, ни даже симпатии испанцев.

Он скрылся, чтобы воссиять над Испанией в 1526 г. так же ярко, как сияет восходящее солнце. В тот год он сыграл в Севилье свою сказочно пышную свадьбу с португальской принцессой Изабеллой, которую, по отзывам современников, всем сердцем любил. Их брак даровал Испании одного из самых знаменитых ее королей – Филиппа II (1527–1598; годы правления: 1556–1598). Когда в 1539 г. еще молодая королева Изабелла Португальская умерла после родов, Карл на несколько дней затворился в монастыре, чтобы предаться тоске по своей «сиятельной императрице» – так он неизменно величал ее в письмах.

Но вернемся в 1520 г. Отъезд из Испании не был прихотью монарха, обиженного равнодушием подданных. Нет, своевольная Фортуна продолжала осыпать своего любимца дарами – странами и народами, коих спешила отдать под его власть.

В 1519 г. умер другой дед Карла – Максимилиан I, и тут же разгорелась борьба за его наследство. Исход ее стал одним из тех редких событий, которые на многие века вперед определили судьбы Европы, и прежде всего – отношения между Германией и Францией.

В этой борьбе за немецкие земли все средства были хороши: подкупы, интриги, угрозы. Карлос I в дипломатической войне взял верх, но его отношения с французским королем Франциском I (1515–1547) оказались навсегда испорчены. Вплоть до своего отречения от престола он пять раз (!) воевал с Францией.

И сколько еще раз немцам и французам пришлось воевать друг с другом! «Из века в век люди складывали головы в бесславных боях». Именно со времен Карла Величайшего принялись «истреблять друг друга народы романских и германских кровей» (Д. Г. Лоуренс. «Рубеж»). И эту бесконечную войну породила, получается, расторопность юноши, сумевшего выхватить непомерный кус европейской земли и умножить свои владения так, что и солнцу некуда было скрыться из них.

Итак, летом 1519 г. роковой выбор был сделан. Коллегия германских курфюрстов во Франкфурте-на-Майне единогласно избрала Карлоса I немецким королем. И вот уже раздались звуки органа, и в честь нового монарха торжественно зазвучал гимн «Te Deum laudamus» – «Тебя, Бога, хвалим».

Тот же гимн звучал и в октябре следующего года в Ахене, когда юноша поднялся на установленный в местном соборе трон Карла Великого, объявив себя еще и императором Священной Римской империи – Карлом V.

Этому выбору в его пользу невольно содействовал и папа римский. Он так благоволил французскому монарху, что «голоса немецких курфюрстов были отданы Карлу», иронизировал немецкий историк Карл Бранди, автор двухтомной биографии Карла V «Kaiser Karl V. Werden und Schicksal einer Persönlichkeit und eines Weltreiches» – «Император Карл V. Становление и судьба личности и мировой империи» (1937–1941). Ведь отношения Германии с папским престолом