Одно из её щупалец держало фужер с вином, из которого она потягивала вино. Для меня всегда было загадкой, откуда у неё растут щупальца. Казалось, будто они начинались где-то позади неё, но всегда смещались, когда Юлия поворачивалась. Наверное всё-таки они прикреплены не так, как я себе представляю. Медик повернулась и посмотрела на меня, и я понял, что стою и уже порядочное время таращусь не неё. Её розовые глаза, заблестели от удовольствия, а губы скривила ухмылка.

Я прошёл вперёд, пока не оказался у стойки рядом с ней.

— Начала без меня? — спросил, наклонив голову и указывая на фужер в её руке. Она кивнула. Жидкость в бокале словно сама по себе закрутилась, и на её поверхности появились треугольные зелёные пузырьки.

— Поверишь ли, если скажу, что успокаиваю нервы? — ответила она вопросом на вопрос.

— Скорее всего, нет. Ты всегда производила на меня впечатление женщины, полностью контролирующей себя и окружающий мир, — признался, немного подумав.

Юлия разразилась хрипловатым смехом. В этот момент она напоминала джазовую певицу. До дна осушила фужер и поставила его на стойку. Одно из её щупалец скользнуло по барной стойке и обвилось вокруг бутылки с янтарной жидкостью, а два других подхватили пару приземистых стаканов. Поставив их перед собой, наполнила напитком. Я огляделся по сторонам, гадая, где же официант.

— Я заплатила персоналу, чтобы нас не беспокоили. Здесь есть небольшая зона, где мы можем побыть одни, — сказала Юлия. Не сводя с меня глаз, она взяла один из стаканов и передала мне, затем взяла другой. — Судя по твоей реакции на виски, которое я давала раньше, это должно понравиться больше. Клянусь, что не пытаюсь тебя напоить.

Щупальце сделало жест что-то вроде крестного знамения на её внушительной груди, словно она клялась на сердце. Я сделал глоток и обнаружил, что напиток имеет мягкий ореховый вкус.

— Да, действительно он очень приятный. Ты не ответила, прав ли я в своих суждениях о тебе? — спросил её снова.

Она покачала рукой из стороны в сторону. — И да, и нет. Ты прав, в том, что я привыкла жёстко контролировать ситуацию и своё окружение, но это не значит, что у меня стальные нервы и нет человеческих эмоций. Однако трианский бренди сейчас пью скорее потому, что мне просто нравится его вкус.

Снова отпил глоток и облокотился на стойку. — Можно вопрос? Почему ты обратила на меня внимание? Хотя я провёл в лазарете более чем достаточное количество времени, большую часть находился без сознания, и мы не общались настолько близко, чтобы могли возникнуть настоящие чувства.

На мой вопрос Юлия тихонько вздохнула: — Это справедливо. Обычно я не уделяю много времени знакомству со студентами — по крайней мере, с теми, кто не работает в лазарете. Хотя ты будешь удивлён, сколько травм случается в Академии каждый семестр. Выкроить свободное время для свиданий и общения не так-то просто. Даже сейчас я дежурю на случай непредвиденных обстоятельств.

Она подняла запястье и пошевелила им, привлекая внимание к хрустальному браслету, чем-то напоминающему необработанные чётки. Наверное это каким-то образом оповестит её, если она вдруг срочно понадобится в госпитале.

— Думаю, тебе любопытно, какого я вида?

Она прямо прочитала мои мысли, и я согласно кивнул.

— Мой народ происходит из мира, который почти полностью покрыт водой, но пространственная мана очень густая. Для нас пространственная мана и физическая мана почти связаны. Поэтому манипулировать пространством вокруг для меня очень просто.

Она слегка сжала щупальце, и барная стойка словно уменьшилась в размерах. Салфетка, находившаяся в нескольких метрах от меня вдруг оказалась рядом, и Юлия взяла её в руку. Когда она разжала щупальце, всё вернулось к своим обычным размерам.

— Когда Ужасы впервые начали вторгаться из Пустоты, люди решили, что за нападениями стоит мой народ. Они думали, что мы и есть Ужасы. Теперь почти все мы… исчезли.

Ого, значит, её народ почти вымер⁈

— Сколько вас осталось? — я чувствовал себя куском дерьма за этот вопрос, но не мог не спросить. Подняв бокал, сделал ещё один глоток, чтобы скрыть смущение. Юлия, казалось, не рассердилась и грустно улыбнулась мне.

— Не больше горстки, и из них почти никто не способен дать потомство. Хейспиасуская империя объявила мой народ мерзостью. Если Академия падёт, мы полностью вымрем в течение жизни одного поколения. Она сделала паузу и вскинула руку. — Конечно, поколение для моего народа — это очень долгий срок, но дело не в этом.

Я открыл рот и снова закрыл его. Наконец сделал глубокий вдох, чтобы успокоить нервы. — Мне очень, очень жаль, но… какое это имеет отношение к предложению присоединиться к нам, если мы захотим устроить оргию?

Юлия пристально смотрела на меня. В её розовых глазах была удивительная глубина, и показалось, что меня оценивают на каком-то непостижимом уровне. Она подняла свой стакан и осушила его. Звук, с которым стакан ударился о стойку, показался в этот момент оглушительным.

— На тех немногих из нас, кто способен произвести на свет новое поколение, лежит ответственность за выбор сильного партнёра, способного помочь нам начать всё сначала. Твоя аура сильна, и твой потенциал огромен. Думаю, с моей помощью ты сможешь стать таким Повелителем Демонов, как те, о ком слагают легенды. В свою очередь я надеюсь, что мы будем встречаться как можно чаще на интимном уровне, чтобы я могла забеременеть.

У меня отпала челюсть. Трахни меня в бок! Я уставился на неё, пытаясь осмыслить то, что она только что сказала, и поднял руку, давая понять, что нужно время, чтобы всё обдумать. Мысли, которые Юлия изложила в своей просьбе, поразили меня, хотя в этом был смысл, учитывая то, что она рассказала о своём народе.

— Почему бы тебе не завести детей с кем-нибудь из выживших? — спросил я.

— По последним подсчётам, в моём роду осталось три самца и две самки. К сожалению, мужчины — мои братья, так что я… Это не то, что мне хотелось бы сделать.

Я сморщил нос и только через мгновение сообразил, что, скорее всего, кто-то когда-то ей это уже предлагал, и покачал головой.

— Нет, нет, это вполне логично. Хотя некоторые люди говорят, что инцест — это нормально, но мне тоже это претит. Я понял. Это совершенно справедливо. Но… мы