У этих тем пустотности и зависимого возникновения, восходящих к исходным учениям Будды, есть свои параллели в истории европейской философии и науки. Одной из первых было философское движение эмпиризма, которое возникло в XIV веке; основу ему положили сочинения францисканского монаха Уильяма Оккама (ок. 1285–1349 гг.). Эмпиризм (или эмпирицизм) представляет собой философскую теорию познания, делающую упор на роли опыта (и особенно чувственного восприятия) в формировании идей и при этом отвергающую представление об идеях врожденных. Разные поколения философов начиная с XVIII века интерпретировали эту теорию по-разному, а развитие физики в XX веке оживило это воззрение и привело к выводам, которые поразительно близки к буддийским.

19

Практика. Пустотность материи

Успокойте свои тело, речь и ум в их естественном состоянии, а затем приведите свое осознавание к отдохновению в пространстве перед вами — отдохновению непоколебимому, ясному, без каких-либо концептуальных усложнений и без каких-либо объектов медитации.

Теперь направьте свое внимание на некий объект в физическом мире — например, на ваше собственное тело. Проверяйте видимости, которые вы обозначаете как «тело». Напрямую, с минимумом концептуальных наслоений, наблюдайте за визуальными видимостями тела и тактильными ощущениями внутри и на поверхности тела. Являются ли на самом деле какие-либо из этих индивидуальных видимостей вашим телом? Или же это просто видимости, у каждой из которой есть собственное название? Визуальная видимость руки — это просто визуальная видимости руки, а не тело. Аналогичным образом тактильные ощущения плотности, тепла и движения в теле суть просто тактильные ощущения, а не тело. Если вы проверите индивидуальные составные части тела, то заметите: у каждой из них есть собственное название, но ни одна из них не является самим вашим телом. Можете ли вы — в отрыве от всех составных частей и качеств, в отрыве от этих индивидуальных видимостей — опознать свое тело как отдельную сущность, которая обладает этими чертами и являет эти видимости? Какова природа тела как чего-то подлинного и существующего самостоятельно? Можно ли его где-либо отыскать — либо среди частей, либо отдельно от них? Или же в процессе поиска вы в конечном итоге остаетесь с необнаружимостью — пустотностью от тела, в рамках которой не остается даже ярлыка?

Рассмотрите все элементы, из которых складывается ваш непосредственный опыт физического мира: все, что является плотным, текучим, теплым или холодным, а также подвижным. Когда вы ищете реальную, неотъемлемую природу этих элементов, можно ли отыскать ее среди их составных частей или отдельно от них? Обладает ли что-либо внутренне-присущими качествами или же все это лишь ярлыки, проецируемые на иллюзорные видимости? Даже сама категория «видимостей» — лишь человеческое построение. Аналогичным образом, категории «субъекта» и «объекта» — и даже «бытия» и «небытия» — есть лишь порождения концептуального ума. Они не существуют в отрыве от ума, который их воображает.

Даже если вы пришли к выводу, что все эти видимости невещественны и пустотны, подумайте, является ли сам ярлык «пустотность» чем-то большим, чем просто слово или понятие. В процессе формирования мира нашего опыта мы сначала цепляемся за собственное самобытие, а на его основе опознаём другие явления как существующие в отрыве от нас. Эти явления возникают благодаря процессу, в рамках которого мы концептуально опознаём объекты на основе простых видимостей, предстающих перед нашим осознаванием. Когда мы посредством своих мыслей обозначили объект ярлыком и тем самым его очертили, нам начинает казаться, что он существует независимо от нашего мыслительного процесса. Затем, когда видимости меняются, а мы устраняем свою концептуальную проекцию объекта, нам кажется, что он исчезает. Все явления есть лишь видимости, которые проявляются из зависимо связанных событий, и не более. При тщательной проверке мы не находим ничего, что подлинно существовало бы с собственной стороны.

Кроме того, когда вы засыпаете, все объектные видимости в реальности бодрствующего состояния — включая видимости неодушевленного мира, населяющих мир существ и все предстающие перед пятью чувствами объекты, — растворяются в вакууме субстрата. Затем, когда вы просыпаетесь, чувство «я есмь» утверждается вновь. Как и прежде, из видимости «я», подобно возникающим из субстрата сновидениям, проявляются все внешние и внутренние видимости — включая те, что относятся к неодушевленному и одушевленному миру и чувственным объектам. Среди этих внутренних и внешних видимостей с некоторыми мы себя отождествляем как с «я» и «мое»; за другие мы цепляемся как за нечто, существующее в силу собственной природы. Таким образом, мы продолжаем заблуждаться, веря в неотъемлемую природу всех явлений. Только распознав пустотную, светоносную природу ума и всех видимостей, мы сможем освободиться от этого заблуждения и познать реальность такой, какой она является[253].

20

Теория. Мир, в котором мы участвуем, через призму философии и науки Теория. Мир через призму философии и науки

Мир нашего опыта

К первой половине XVIII века многочисленные победы классической физики, сформулированной Ньютоном, вызвали у большинства ученых и философов на Западе уверенность в том, что наука начала пробиваться к самой природе физического мира — так, как он существует сам по себе, независимо от всех видов наблюдения и от мысли. Исходный поиск Галилея и других первопроходцев в научной революции — увидеть Вселенную с точки зрения ока Божьего — как казалось, начал приводить к успеху. Физики считали, что теперь постигают природу объективного мира, каким его сотворил Бог. Это философское воззрение известно как метафизический реализм и утверждает, что мир состоит из независимых от ума объектов; что есть только одно истинное и полное описание такого, как существует мир, и что истина предполагает некого рода соответствие между независимо существующим миром и его описанием[254]. Для ученых это подразумевает, что объекты научных изысканий в принципе описуемы — сами по себе. Кроме того, они считаются существующими объективно независимо от любых описаний или интерпретаций, которые на них проецируют какие-либо субъекты[255].

Ирландский философ Джордж Беркли (1685–1754 гг.) откликнулся на это воззрение глубоким скепсисом, а к представлению о знаниях (как их понимает школа эмпиризма) предложил совершенно новый подход. В возрасте тридцати шести лет Беркли получил титул доктора богословия, а тринадцать лет спустя его назначили епископом Церкви Ирландии. Он задавался вопросом: если все наши теории — это видимости, основанные на наблюдениях и человеческих понятиях, откуда мы знаем, представляют ли они что-либо в реальном мире, существующем в отрыве от наших наблюдений и идей? Ответ Беркли был таким: мы никак не можем подтвердить или опровергнуть подобное соответствие