мы с Алиной искали внизу, под кустом, ее браслет. Он выбросил, а я подобрал.

– Позже вы спрятали его на крыше вместе со своим смартфоном, но полицейским отдали только смартфон. Поэтому во время обыска в кабинете Франгоса у вас не нашли ни того, ни другого, а в полиции не обыскивали, так как считали, что вы настроены сотрудничать.

– Точно.

– Мистер Дрёмов, – нравоучительно произнес Дусманис, – вы поступили очень плохо.

– Я не утверждаю, что поступил хорошо. Но скажите, мистер Дусманис, разве моя, гм… непорядочность кому-нибудь повредила? Не считая мистера Франгоса, который испытал фрустрацию, не получив желаемого.

– Вам известно, что сокрытие от представителей закона любой относящейся к делу информации…

– Бросьте! – перебил его Константин. – Благодаря мне, человеку, который обеспечил улики, и Янису Кастанидису, человеку, который привел на место преступления полицию, вам удалось взять Франгоса тепленьким. И что же? Через пару дней он погиб во время пожара на Кассандре. Но чтобы он погиб на Кассандре, прежде его должны были освободить из-под стражи в Наусе. Он был арестован не за кражу семечек на рынке, а за участие в пытках и убийстве, возможно даже, за организацию этих мероприятий. Простите мою бесцеремонность, но мне очень хочется знать, каким образом он оказался на свободе? Умираю от любопытства.

– Я не обязан давать вам отчет о действиях полиции, – чопорно заявил Дусманис.

– Но, наверное, обязаны арестовать? За сокрытие информации.

– Вас это не пугает?

– Не пугает, но огорчает. Это будет крайне неприятно, мистер Дусманис. Полагаю, меня внесут в черный список и надолго, если не навсегда, запретят мне въезд в Грецию. А я только собрался рекомендовать своим работодателям в Москве продукцию некоторых винодельческих хозяйств Северной Греции. Вы сами из Наусы? Из Аминдео? Перспективный винодельческий регион. Насколько мне известно, последние несколько лет ваше правительство вкладывает немалые средства в его развитие. Все эти акции в рамках программы по продвижению греческих вин на рынках третьих стран, в частности, России и США… И возвращаясь к прискорбному факту сокрытия информации. – Константин заглянул в свою чашку и кивнул наблюдающему за их столиком официанту. – Оставаясь на свободе, я предоставлю вам хотя бы часть информации, в которой вы нуждаетесь. Часть, известную мне. Но сидя взаперти, я буду заниматься исключительно сокрытием, поверьте. Я упрям и злопамятен, мистер Дусманис. А греческая полиция, как мы видели на примере Зенона Франгоса, фантастически гуманна.

– Я понял вас, мистер Дрёмов. – Похоже, Дусманис решил брать что дают, во всяком случае до особых распоряжений своего руководства. – Вы только не объяснили ПОЧЕМУ приняли решение передать телефон Беглитису, а не мне. В то время у вас вроде не было причин не доверять греческой полиции. И вы не могли быть уверенны в том, что телефон является собственностью Беглитиса.

– Телефон не являлся собственностью Беглитиса, – невозмутимо произнес Константин. – Он являлся собственностью его напарника Геруланоса, которого вы, господа полицейские, выловили из резервуара для ферментации. Но сидя в полицейском участке, я, конечно, не был в этом уверен. Беглитис немного пооткровенничал во время нашей встречи в кондитерской. Собственно, таково было мое условие. Я запросил историю в обмен на телефон.

– Почему же там, на заводе, телефон Геруланоса оказался у Беглитиса?

– Я сказал бы вам, если бы знал. Эти двое мошенничали с продажами. Возможно, перед своим провалом Геруланос сам отдал свой телефон Беглитису. Но так же возможно, что Беглитис его отнял. Или украл.

– Он показался вам способным на такие поступки?

– Кто? – развеселился Константин. – Нестор Беглитис? Он показался мне способным на любые поступки. А вам?

Дусманис пропустил это мимо ушей.

Официант принес еще кофе для мужчин и апельсиновый сок для Алины.

– И все же вы вели себя так, будто считали выброшенный из окна телефон собственностью Беглитиса. В начале нашего разговора вы сами сказали, что у вас была его вещь.

– Телефон не являлся собственностью Беглитиса в том смысле, какой мы, культурные люди, привыкли вкладывать в слово «собственность». Он не был оформлен на Беглитиса, Беглитис не платил за него денег. Однако на том отрезке времени, о котором у нас с вами идет речь, он был собственностью Беглитиса в ином, менее привычном, но более истинном смыле. Знаете, хозяином вещи является тот, кто может ее уничтожить.

– Хм.

– Вы со мной согласны?

– Допустим. Но вы так и не ответили на мой вопрос.

– На вопрос «почему»? Это довольно интимно, но будь по-вашему. – Константин ненадолго задумался, и Алина поняла, что он вновь мысленно перенесся на винодельню Цафтариса, к черной машине с надписью «police», в которую усаживали окровавленного индейца. – Когда я подобрал с земли вылетевший из окна вместе со стеклом мобильник, то еще понятия не имел, что буду делать с ним дальше. Когда понаблюдал загрузку мертвеца в бетонный резервуар, то слегка задумался на эту тему. А когда испытал на собственной шкуре крепость зубов Франгоса и увидел, в каком состоянии находится тот, кто проявил строптивость чуть раньше, то совершенно отчетливо осознал, на чьей я стороне. Солидарность жертв, если угодно. Нет, в мои планы не входило препятствовать отправлению правосудия. В них входило сделать так, чтобы человек, пострадавший от людей Франгоса, пострадал не зря.

– То есть?

– Он выбросил мобильник в окно, потому что увидел внизу двоих чужаков – меня и Алину. Этого я тоже не знал, когда подбирал брошенное, но сразу заподозрил. В противном случае его поступок был бы актом чистого идиотизма. Он хотел, чтобы мобильник попал не в руки Франгоса, а в наши руки, несмотря на то, что не был с нами знаком. Я расценил это как жест отчаяния. И решил помочь. Сделать хотя бы то, что в моих силах.

Алина с тревогой ожидала реакции Дусманиса на это признание, ведь правда была очень близко – так близко, что захватывало дух, – но тот, вопреки ее дурным предчувствиям, удовлетворенно кивнул.

– Это соответствует моим представлениям о вашем характере, мистер Дрёмов. – Увидел приподнятые брови Константина и пояснил: – Вы, как бы это сказать… избирательно благородны. Но у меня остались еще два «почему». Почему Франгос так старался завладеть телефоном Геруланоса? И почему Беглитис так старался этого не допустить?

– По словам Беглитиса, в памяти телефона находился защищенный паролем файл, из которого можно было узнать все контакты Геруланоса. Выйти на всех, с кем он делал свои дела. Имея все это на руках, Беглитис мог легко обойтись без Геруланоса. А Франгос – без них обоих. Греция большая, виноделен на ее территории много. И если есть покупатели за рубежом… клиенты, готовые платить хорошие деньги… – Константин пожал