Шрифт:
Закладка:
— Никто ничего не будет делать! Во всяком случае пока. — Вы находитесь в моем доме, и с тех пор как вы пересекли его, ваши жизни вам не принадлежат. Они принадлежат мне, и только я могу распоряжаться пока я ваш наставник. Если это убийство совершили как акт возмездия, являлось ли оно результатом затаенной обиды или просто хладнокровного расчета, виновный будет наказан соответствующим образом.
Эрвиг тяжело вздохнул, было видно, что вся эта ситуация его изрядно утомляет и спросил:
— Где вы были сегодня ночью Кассиан Брай? Но прежде чем отвечать мне, хорошо подумайте юноша, я не тот человек, кому следует врать. Я больше всего на свете не могу терпеть наивных глупцов и лжецов. Я не шутил, когда говорил, что вам покажется, что вашего присутствия не желает само мироздание, если вы решите сделать то, что произошло сегодня ночью, а после будете мне врать в лицо. Я ведь точно узнаю правду, есть масса способов это сделать.
Мастер подошел поближе к Кассиану, внимательно прожигая его глазами, шутливый старичок пропал, испарился. Вместо него перед нами сейчас стоял опытный и безжалостный маг, его пронзительные карие глаза казалось, просвечивали насквозь. Выискивая в глубине любые намеки на ложь и попытку извернуться.
Но Кассиан выдержал его взгляд, хоть и не без труда, собравшись с духом глядя ему в глаза ответил:
— Это сделал не я мастер. Я спал один у себя в комнате, подтвердить это некому. Я сожалею лишь об одном, что сделал это не я, просто не успел.
Эрвиг пару секунд посмотрел на него внимательно вглядываясь, выискивая малейшие признаки неправды. Видно не найдя снова превратился в потешного и квохчущего старца.
— Что же. Раз это сделал не ты, то может кто-нибудь хочет сознаться? — Он оглядел окружающих, впрочем без особой надежды на ответ, вопрос был задан лишь для проформы, естественно никто не высказался. Кроме продолжающей сотрясать воздух безутешной девушки.
— Я даю вам слово, донна Ребер. Что я обязательно найду того, кто это сделал. Но чуть позже, сейчас мы пойдем на завтрак, а после — будет первый занятие, настоятельно советую не пропускать. Все это в последующем ни один раз спасет вам жизнь.
Он развернулся сделав пару шагов, остановился.
— Раз тут нашелся кто-то такой смышленый, что решил сводить счеты по ночам. Значит теперь для всех будет обязательный распорядок. Как только пробьет било, выходить из комнаты, которую вы заняли — запрещено. Уверяю вас, наказание за то, что ослушались меня вам не понравиться. Вы тут в первую очередь для того, чтобы учиться. И как ваш наставник, я за вас в ответе и должен принять меры для защиты тех, кто действительно этого хочет.
— А сейчас завтрак! — Он радостно потер руками.
С мрачным выражением лица главный заправила группы, чей человек сегодня ночью был зарезан наблюдал за ушедшим мастером, и видно решил расставить все по местам, потопал к Кассиану. Вперед выступил блондин, останавливая его и загораживая своего друга. Он был поменьше размером, на пол головы ниже и судя по всему на треть полегче. Но тем не менее, он похоже пользовался уважением.
— Хватит Франко. Это был не он. К тому же Астор сам начал.
Он перевел свои прозрачно бирюзово-ледяные глаза на блондина, раздумывая пару мгновений.
— Ты сам в это веришь Карл? Как ты можешь его защищать? Но, как бы то не было, я, Франко Де Конто вызываю тебя на дуэль Кассиан Брай. И пусть нас рассудят боги. — Он махнул рукой на статуи, как только наступит первый удобный случай, я жду тебя тут в дуэльном кругу Брай, если у тебя действительно есть честь костеродного и гордость за свою семью, докажи это с мечом в руке в кругу как полагается высоким господам. И никто больше не посмеет сказать тебе, что ты не прав. Мое слово! Каков твой ответ Брай⁈
— Я, Кассиан Брай принимаю твой вызов Франко Де Конто. Да рассудят нас боги. — Он сверкнул своими раскосыми глазами глядя ему в глаза.
Франко удовлетворенно кивнул, и пошел в столовую, его прихлебатели дружно заулыбались, последовав следом. А компания, что окружала Кассиана молчала и хмурилась. Я мало знаком с порядками костеродных, но именно это был выбор без выбора, честь превыше жизни, они ей живут. И если он не примет вызов, все ему в глаза будут говорить ему, что он трус до конца жизни. Я стоял и морщился, у меня от двух бокалов вина страшно болела голова. И это было очень странно, я мог смело в два раза больше выпить золотого вина, и был бы в порядке, а оно не сравниться по крепости. Я не раз и не два напивался, как с Клето так и с Карлоттой, и меня никак не могло так развести от двух бокалов вина. Я провалился в сон как в глубокое темное ущелье, я ничего не слышал и ничего чувствовал. Полночь тоже молчала, а скорее всего она меня не послушала и где-то шастала когда это случилось. А теперь молчит как рыба и прикидывается, что ничего не слышала, потому что знает, что виновата — мелкая засранка.
Но справедливости ради, морщился не я один. Сpeбpoвлacый Карл тоже кривился как и остальные. Он дождался пока Франко уйдет и накинулся на Кассиана.
— Идиот! Ты совсем с головой не дружишь⁈ Ты зачем согласился? Франко тебя на лоскуты пустит! Ему тут никто не противник и ты прекрасно об этом знаешь!
— И что мне нужно было отказаться? Выслушивать все дерьмо про мою семью⁈ Выслушивать что я трус все эти годы⁈
— Да твою мать! Упорный ты глупец, именно да! Тебе нужно было отказаться, он гораздо опытнее и сильнее тебя, в этом нет никакого позора! Кто хоть в малейшей степени разбирается в песнях не вздумал бы в здравом умер тебе это высказать. А теперь будешь гордым трупом! Что я потом скажу твоей матери⁈ Что ты в первый же день влез в дуэль с лучшим учеником золотого меча? Он родился со шпагой в руке, его семья может себе позволить такого наставника как золотой меч, а твоя? Себастиан хороший мечник, но он и в подметки не годиться ты и сам это знаешь. Самая простейшая провокация и ты сразу так попался, как безмозглый глупец, влез головой драку в пасть — идиот!
Он отчитывал его как нашкодившего младшего брата, хотя был меньше ростом и телосложением. А Кассиан насупился и молчал, выслушивая справедливые упреки, все начали расходиться, а с ними пошел и я. Слушать это мне было не интересно. Все что нужно я уже услышал, и теперь думал, как мне теперь быть.
Погода была под стать всеобщему настроению — хмурая тяжелая и мрачная. За ночь небо сильно потемнело, и теперь на улице висела грязно-серая мгла, волна тяжелых рваных туч казалось перевалила за горизонт через холмы и покатилась дальше в сторону далекой равнины и притихшего, словно он умирал, городка. У нас в Райлегге когда погода портилась и собирались тучи, они хоть и висели тяжелым от влаги покрывалом, но не давили так. Тут же будто их разодрали на мелкие темные клочки. Они тяжелыми рваными клочьями так низко висели над миром, что казалось, небеса вот-вот упадут нам на голову, заливая все мелким дождем и первым мокрым снегом. Мастер все подгадал с точностью до часа, он ждал до последнего, проверяя нашу решимость простейшим тестом. И запустил нас под свою крышу прямо перед наступлением бури.
Со стороны широкого плато где расположилось озеро и спрятавшийся среди холмов городок безумствовал северный ветер. Принёсший со своих могучих плечах все эти тучи со стороны штормового моря. Он словно взбесился, и теперь мы слушали как он неистово воет, бьется о крепкие стены в попытке сокрушить жалкую преграду. Редкие окна жалобно дрожали как листья на ветру, но держали напор. Пронизывающий до костей ветер с силой хлестал в стены замка хлопья первого мокрого снега.
За завтраком все были хмурые и злые. Почти все страдали от как от сильного похмелья, кроме Джессамины, она вчера вообще не пила вино, и теперь с испуганным удивлением косилась голубыми глазищами на окружающих. Так что я тоже зарекся пока пить
