обнаружим, что коллективное действие представлено в различных областях, средах и временных периодах. Наивысшие результаты показали общества тропической Африки к югу от Сахары (асанте, лози), Южной Азии (моголы), Восточной Азии (династия Мин), доиспанской Мезоамерики (ацтеки) и Средиземноморья (Рим, Венеция и Афины). Самые низкие баллы получили три общества из Юго-Восточной Азии (Ачех, Перак и Бали), четыре из Африки к югу от Сахары (Бакитара, Нупе, Тио и Багирми) и одно европейское (Англия).

В предыдущей главе мы предположили, что коллективное действие как структура, порождающая проблемы, должно проявляться в виде идентифицируемого паттерна связанных с ним черт. Мы также пришли к выводу, что это верно, хотя и не так прямолинейно, как предсказывалось. В Приложении B: Таблица B.1 мы приводим результаты статистического анализа, демонстрирующие сильные положительные корреляции между основными показателями шкалы коллективного действия - общественными благами, бюрократизацией и контролем над директорами. Большинство полученных значений корреляции были высокими и имели статистическую вероятность, основанную на методе рангового порядка Спирмена, равную 0,0001 (что означает результат, который может случайно произойти только один раз из 10 000 испытаний), что указывает на очень убедительные положительные результаты для теории коллективных действий. Единственным исключением из этих очень высоких корреляций и статистических вероятностей является корреляция переменных контроля над принципалом и общественных благ. Эта величина положительна и, при значении вероятности 0,015, обычно указывает на сильную положительную корреляцию. Однако то, что этот анализ дал более низкие значения, чем другие, - интересный вывод, который будет рассмотрен в конце этой главы и в главе 13 при сравнении досовременных и современных государств.

Мы также можем сообщить о положительном аналитическом результате в отношении фискальной гипотезы, а именно о том, что коллективные действия наиболее вероятны, когда принципалы сильно зависят от налогоплательщиков как важных поставщиков доходов государства, что делает общественные блага действительно совместно поставляемыми (внутренние доходы) (наш анализ источников доходов в связи с коллективными действиями представлен в Приложении B: раздел 1 и Таблица B.2). Эти результаты убедительно подтверждают идею о том, что в разных культурах государственного строительства, в разных географических регионах и в разные периоды времени правящие верхи будут находить целесообразным заключать сделки, чтобы завоевать доверие и подчинение подданных. Коллективные фискальные стратегии, вызывающие доверие и подчинение налогоплательщиков, включают в себя обеспечение подотчетности и публичной доступности, предоставление общественных благ и создание эффективных систем администрирования для справедливого сбора налогов. Наши результаты также указывают на то, что в той степени, в которой принципалы зависят от внешних источников дохода, таких как частные владения, у них будет мало мотивации для заключения сделок. В результате они, скорее всего, будут править автократично, не заботясь об укреплении доверия налогоплательщиков путем создания институтов для сотрудничества, подобно современным "государствам-рантье".

 

Еще о фискальной теории государственного строительства

Что может показаться нелогичным в наших результатах, так это то, что ключевые аспекты коллективных политий - подотчетное руководство, общественные блага и рациональные способы управления - обычно считаются возникшими только в ходе исторического этапа, который принес "современность" демократиям западного типа. Ставят ли наши результаты под сомнение представление об отдельной модели современности, вдохновленной Западом? Мы считаем, что в некоторых аспектах это так. То, что мы обнаружили в результате статистического анализа данных по общественным благам, бюрократизации и контролю над директорами, убедительно подтверждает мысль о том, что, несмотря на огромное разнообразие географических, культурных, исторических и социальных условий, представленных в нашей сравнительной выборке, можно выявить процесс коллективного действия, который воплощает многие из элементов, ассоциируемых нами с современностью, но возник отдельно от исторической экспансии демократического модерна. Важно, что мы обнаружили, что процедуры сбора налогов сильно различаются в зависимости от степени коллективного действия. Рациональный сбор налогов, учитывающий возможность коррупции и необходимость обеспечения справедливости, характерен для более коллективных обществ в выборке, как это показано в примерах Асанте, Лози, Моголов и Китая эпохи Мин, а также других обществ в нашей более широкой выборке, например, ацтеков. Таким образом, рациональные стратегии сбора налогов не являются исключительной чертой политического модерна, а, напротив, являются следствием коллективных действий в широком смысле.

Мы также отметили, что в более коллективных полисах с различными формами экономики и независимо от того, какой товар облагался налогом, наблюдалась сильная институционализация сбора налогов. Это ставит под сомнение предложение Арданта (1975) о том, что дорогостоящее современное государство может быть поддержано только в коммерчески развитой экономике, которая предоставляет оптимальные возможности для эффективного налогообложения и соразмерного уровня производства богатства. По его мнению, аграрные экономики не могут поддерживать современность, поскольку они бедны, и в то же время налогообложение отдельных фермерских семей по своей сути неэффективно. Однако европоцентристская гипотеза Арданта не подтверждается нашими данными. Тема экономического развития в связи с коллективными действиями подробно рассматривается в главе 12, но сейчас важно отметить, что мы обнаружили высокий уровень коллективных действий в государственном строительстве, который статистически связан с ростом как аграрной, так и торговой экономики. Аграрные экономики не всегда были "бедными", как и невозможность построить налоговую систему на основе аграрного производства.

Напомним, что Бейтс и Лиен (Bates and Lien, 1985; см. также Bates 1991) предполагают, что когда европейские государи столкнулись с растущей коммерческой экономикой, они нашли выгоду в налогообложении богатства купцов (движимых товаров) в противовес фиксированным товарам (в основном аграрного производства). Демократия возникла благодаря налогообложению движимых товаров, поскольку купцы, способные легко скрывать свои доходы, соглашались платить налоги только тогда, когда правители отказывались от части своей власти и соглашались быть более подотчетными. В более аграрных полисах, согласно этому аргументу, государям было проще облагать налогом фиксированные ресурсы, такие как земля, которые невозможно скрыть от сборщиков налогов. Мы считаем, что теория Бейтса и Лиена вводит в заблуждение, поскольку эффективный и справедливый сбор налогов - это всегда сложный социальный процесс, требующий значительного институционального развития, независимо от того, является ли богатство фиксированным или движимым. Ключевой проблемой является взимание налогов в зависимости от платежеспособности, например, когда налогообложение земли основано на производственной мощности, что требует регистрации огромного количества данных о производстве домохозяйств. В целом менее коллективным государствам не хватало административных возможностей для справедливого налогообложения, как это видно на примере Англии и Японии фокусного периода. Обе страны были в основном аграрными государствами, но обеим мешали в достижении целей сбора налогов плохо организованные, неэффективные и коррумпированные системы сбора налогов, которые мало способствовали расположению налогоплательщиков к своему государству, его правителям или административным кадрам и даже провоцировали отлынивание от работы и крестьянские оппозиционные движения.

Налогообложение в зависимости от платежеспособности - одна