Шрифт:
Закладка:
Явления умерших служат, вместе с тем, очень важным, даже неоспоримым доказательством существования духа. Что дух может иметь существование отдельно от души и тела, доказывается также передачей по наследству духовных свойств родителей детям. Я говорю о наследственности именно духовных свойств, а не душевных, как обыкновенно говорят, потому что наследуются только основные черты характера, их нравственное направление, склонность к добру или злу, высшие способности ума, чувства и воли, но никогда не наследуются воспоминания о жизни родителей, их чувственные или органические восприятия, их частные мысли и чувства. Это свидетельствует об отделении духа от души и тела. Факты наследственности духа известны и несомненны. В двадцатых годах прошлого столетия в Америке жила молодая женщина, чрезвычайно развращенная. Приговоренная уже в ранней молодости к повешению, она избегла наказания: вышла замуж и имела много детей. Через шестьдесят лет число ее потомков по прямой линии достигло восьмидесяти. Из них двадцать подвергались карам закона за преступления, а остальные шестьдесят состояли из пьяниц, помешанных, идиотов, нищих.
Во французском, известном в истории, семействе Лемуанье уже в конце XVII века заметили наследственную передачу самых благородных свойств. Это одно из тех семейств, в которых рождаются, кажется, только для справедливости и милосердия, в которых добродетель передается с кровью, поддерживается советами и возбуждается великими примерами (Флешье).
История древних римских императорских родов, испанских и французских королевских родов представляет много общеизвестных ярких примеров нравственного и умственного вырождения.
Войно-Ясенецкий В.Ф. (святитель Лука). Дух, душа и тело. – Москва-Клин, 2003.
Несколько рассказов о явлениях душ умерших обыкновенных людей
Какие еще нужны доказательства бессмертия? Но, чтобы разительнее подействовать на сердца, обуявшие неверием, Бог посылает иногда людей с того света возвестить живущим здесь о загробной их судьбе.
1. «В ночь с 28 на 29 сентября снилось мне, – передает граф М.В. Толстой, – будто стою я у себя в зале и слышу: из гостиной раздаются голоса детей. Смотрю, проходят мимо меня в залу разные дети и между ними Володя, наш недавно умерший сын. Я с радостью кинулся к нему, он улыбается мне своей прежней ангельской улыбкой. Я протянул к нему руки: – Володя, это ты?
Он кинулся мне на шею и крепко-крепко обнял меня.
– Где ты, моя радость, ты у Бога? – Нет, я еще не у Бога, я скоро буду у Бога. – Хорошо ли тебе? – Хорошо, лучше, чем у вас. А у вас я часто бываю, все около вас. Я все почти один, только Мария Магдалина со мною бывает. Иногда мне делается скучно. – Когда тебе скучно? – Особенно – когда плачут обо мне. А меня утешает, когда обо мне молятся, когда дают бедным за меня. Я все молюсь, молюсь за мамашу, за вас, за братьев, за Пашу (сестру), за всех, кто меня любит. Милую мою мамашу обнимите за меня, вот так, крепко. – Ты с ней повидался бы, моя радость. – И повидаюсь, непременно повидаюсь. – Когда же? – Когда плакать перестанет.
Тут послышался голос моей жены из коридора, я обернулся к ней, потом взглянул назад – его уже нет.
Я проснулся с усиленным биением сердца, в таком волнении, что не мог удержаться от громких рыданий, которыми разбудил жену свою. В ту же минуту я набросал на бумагу виденное во сне слово в слово так, как было (М. Погодин «Простая речь о мудреных вещах»).
2. В «Могилевских Епархиальных Ведомостях» помещен следующий случай из жизни митрополита Платона. «В моей жизни, – говорит преосвященный, – есть один случай, при котором я видел тень другого человека, да притом так живо и отчетливо, как вижу теперь вас, обращаясь к своим слушателям. Это было в 30-х годах, когда я состоял инспектором Санкт-Петербургской Духовной Академии. В числе студентов у нас был и Иван Крылов из Орловской семинарии, известный мне, когда я был там наставником. Учился он недурно, был хорошего поведения, благообразного вида. Раз он приходит ко мне и просит, чтобы я позволил ему отправиться в больницу. Я думаю себе: «Верно, он истощал, пусть там покормят его получше – и он поправится. А может быть, и курсовое сочинение там напишет». Проходит несколько времени, я о нем ничего не слышу, доктор ничего не говорит. Но вот однажды, лежу я на диване и читаю книгу, смотрю: стоит Крылов и прямо смотрит на меня. Лицо его вижу так ясно, вот как вас, но тело его было как бы в тумане или облаке. Я взглянул на него. Он… Меня передернуло. Призрак точно понесся к окну и скрылся. Я еще раздумывал, что бы это значило, – слышу стук в мою дверь, входит больничный сторож и говорит мне:
– Студент Крылов Богу душу отдал.
– Давно ли? – спросил я в изумлении.
– Да вот минут пять, я только собрался к вам.
«Вот извольте разгадать эту тайну», – сказал архипастырь, обращаясь ко всем присутствовавшим при рассказе. Все молчали. «Все это, – заключил владыка, – несомненно доказывает нам какую-то таинственную связь между нами и душами умерших» (Могилев. Епарх. вед., 1883).
3. Лорд Томас Эрскин рассказывает о следующем видении.
Когда я был молодым человеком, мне случилось на некоторое время отлучиться из Шотландии. В день моего возвращения в Эдинбург, утром, спускаясь из книжного магазина, я встретил старого дворецкого нашего семейства. Я нашел в его наружности сильную перемену: он был бледен, худ и мрачен.
– А, старина, ты зачем сюда?
– Чтобы встретить вашу милость, – отвечал он, – и просить вашего заступничества перед милордом: наш управляющий обсчитал меня при последнем расчете.
Пораженный его видом и тоном, я велел ему следовать за собою в магазин книгопродавца, куда и вошел обратно; но когда я обернулся, чтобы заговорить со стариком, его уже не было. Я вспомнил дом и квартиру, где он жил, и потому отправился к нему. Но каково же было мое удивление,
