Шрифт:
Закладка:
Не проходило ни минуты, чтобы парень не удивлял все новыми и неожиданными движениями. Дошло до того, что ей захотелось опустить меч и спросить, не желает ли он перейти на сторону Киррлутца и стать ее учеником. Талант поистине поражал – словно не из этого мира.
А время шло, и Брэнделю удалось наконец-то распознать некий шаблон в многочисленных и поначалу казавшихся неповторимыми атаках.
«Каждый раз после неожиданного атакующего маневра она делает паузу. Может, все еще пытается просчитать мои атаки? А если на этом сыграть… Киррлутцская техника – последовательные атаки с фокусом на молниеносных ударах, но против нее такое….»
Уже в нынешней форме Брэндель мог использовать многочисленные изученные в игре техники ведения боя. Постепенно он убеждался, что все это благодаря тому, что начал он именно с ауинской, что наводило на мысль, что ее автор – невероятный гений.
На первый взгляд казалось, что столь обширный выбор оборонительных поз и атак только сдерживает фехтовальщика, делая его неуклюжим, но плавное перетекание каждого нового движения в последующее почти не требовало усилий, облегчая выполнение комбинаций.
«С учетом истории отношений Ауина с Киррлутцем… Может статься, что наше военное искусство – производная их школы? Что ж, бессмысленно использовать технику Великого мастера против него же. Хотя… если вспоминать историю, был же Гатель, король Пламени, и между его техникой и отработанными бездушными движениями киррлутской школы – огромная разница…»
Брэндель начал перестраиваться. На место безмятежности и плавности классики ауинской школы пришло пылание ярости. Закрутив вихрь эмоций в череду безжалостных атак, он начал наступление, окружив себя летящими во все стороны языками пламени.
Непрерывное и убийственное давление непредсказуемых атак было направлено на одну цель – вывести Веронику из равновесия. Внезапное и буйное наступление вынудило ее уйти в оборону: любой пропущенный удар в таких обстоятельствах означал неминуемую гибель. Каждое уклонение, каждый шаг назад давался ей все труднее, и Великий мастер с трудом успевала среагировать вовремя. А Брэндель все теснил, словно перехватывая инерцию ее оборонительных движений, чтобы запустить собственную атаку.
Зарычав от ярости, Вероника перестала сдерживаться и дала не менее агрессивный отпор, стараясь перехватить инициативу. Вливая все больше и больше силы в меч, она пораженно замечала, что буквально на мгновение, но отстает от противника, и тот неизменно первым делает ход. Стиснув зубы, дуэлянты удвоили усилия.
Оба решили рискнуть, открывшись, но ударив изо всех сил: Брэндель взмыл в воздух и обрушил меч вертикально, но Вероника уклонилась с кувырком и вернула удар.
Клинок Гальран Гайи прошел всего в нескольких сантиметрах от цели и вонзился в пол, оставив после себя гигантский прогал, а нога Вероники в это время врезалась ему в ребра.
Брэндель несколько раз перекатился по земле, но быстро вскочил на ноги, показывая, что готов продолжить взмахом пряди длинных зеленых волос по ветру.
Волос Вероники.
«Чертов сосунок!» – взревела она про себя, позволив ярости затопить все мысли, и решила биться в полную силу. Ее клинок тут же окружили зеленых светящиеся частички, заставившие Ортлисс встревоженно предупредить:
Осторожно!
Брэндель буквально почувствовал, как у него поднимаются волосы дыбом. Высвободи Вероника свою силу на полную – и рынок попросту взорвется. Да, друиды у итоге ее остановили бы, но самое большее, на что они пойдут – выкинут ее с ее людьми из города, но на этом все.
Парень оглянулся, пытаясь понять, сколько у него за спиной местных жителей, и к своему шоку обнаружил, что позади – Амандина со Скарлетт, поспешно уводящие Зифрид подальше от зоны поражения.
«Безумная стерва! Священные Мечи!» – с неменьшей яростью бросил Брэндель про себя.
Подняв левую руку, он расправил за спиной сияющие крылья. Тут же рассыпавшись на зависшие в воздухе сотни мечей, нацеленных на Веронику и ее подчиненных.
И эта сцена пробила брешь в непроницаемости Лазурного командира, заставив ее показать первую эмоцию.
Пораженно застыла не только она: все взгляды устремились на Брэнделя, сначала с огромными сияющими крыльями, а потом и с сотнями мечей за спиной.
Только попробуй, – спокойно сказал Брэндель, указав на нее Гальран Гайей.
Ты смеешь угрожать рыцарю-генералу Киррлутцской империи? – слегка подняла бровь Вероника,– неужели ты думаешь, что эти штучки способны причинить мне вред?
Тебе? Нет. Но у меня тут где-то две сотни снарядов с силой Серебряного ранга каждый, и все они ударят одновременно. Так вот, командир Вероника, тебе хватит сил, чтобы защитить всех и каждого из твоих людей? – беззаботно ответил молодой человек, но его слова заставили женщину нахмуриться.
Роно, одновременно алхимик и рыцарь, один из талантливейших юношей в своем поколении, однажды даже побывавший на аудиенции у императора. Фаэна, еще более уникальное создание.
Этих двоих надо было защитить любой ценой.
Замолчав в нерешительности, Вероника не смогла придумать ответ.
Держать леди в заложниках – такой поступок не заслуживает ничего, кроме презрения! – увидев, что ее кумира поставили в столь неудобное положение по ее вине, воскликнула Фаэна, буравя Брэнделя злым взглядом. Если бы им можно было убить – к этому моменту его бы уже сотней клинков пронзило.
А много чести в том, чтобы вот так вот давить числом или запугивать опытными бойцами? – тут же парировала Амандина.
Ни одна из аристократок не собиралась уступать.
Командир Вероника, неужели честь Империи примет столь уродливую форму? – продолжила Амандина, безошибочно узнав ту по легендарной Лазури, хоть ни разу и не встречала лично.
Вероника холодно хмыкнула, не ответив. Вместо того она обратилась к Брэнделю:
Элементалист, алхимик, Святой в мечах и с Божественным оружием? С каких пор Ауин стал рождать таких гениев? Давай начистоту, что за фракция решила вмешаться в ауинскую политику? Пантеон Ветра, Церковь Света или сами Светлые?
И саркастически добавила после небольшой паузы:
Вот уж не ожидала, что Ауин способен привлечь внимание столь многих фракций.
Брэнделю от услышанного захотелось прокашляться.
«А причем тут Священные Мечи и Божественное ору…»
И тут же замер, уставившись на Мечи, словно впервые их видит. И как он сразу не заметил, насколько они напоминают снаряды Божественного оружия?
«Но ведь заклинания разные, так? Черт!»
Божественное оружие и заклинание для его призыва считалось одним из самых знаковых для Церкви Света, и только служитель высокого ранга – не ниже епископа – мог им воспользоваться. К тому же, Церковь Света враждовала с Собором Святого Пламени, непрерывно вступая в конфликты различного масштаба.
Брэндель даже не сомневался, что дойди до любого епископа Церкви
