Гарри попытался схватить Маховик времени, спрятанный под мантией, но удар тупого конца копья отбросил его руку в сторону, едва не сломав пальцы. Гарри повторил попытку другой рукой, но копьё ударило и по ней...

— Мне жаль, Гарри Поттер, — сказал кентавр. Вдруг он вздёрнул голову, и его глаза расширились. Копьё взлетело вверх и отбило красный сгусток заклинания. Кентавр уронил копьё и отчаянно отпрыгнул в сторону — мимо него пролетела зелёная вспышка света. За ней последовала вторая. Третья его настигла.

Кентавр упал и больше не двигался.

Гарри с трудом успокоил дыхание, пошатываясь, поднялся на ноги, подобрал свою палочку. Всё это получилось у него не сразу.

— Что это было? — прохрипел он.

Чувство тревоги, мощное настолько, что казалось почти осязаемым, приблизилось снова.

— П-профессор Квиррелл? Что вы здесь делаете?

— Ну, — задумчиво сказал мужчина в чёрной мантии, — вам нужно было отвести душу и устроить громкую истерику в Запретном лесу посреди ночи, а мне нужно было выйти за пределы вашей способности чувствовать меня и быть наготове. Нельзя взять и оставить ученика одного в Запретном лесу. По-моему, это очевидно, после всего, что случилось.

Гарри не мог оторвать взгляд от лежавшего кентавра.

Лошадиное тело не дышало.

— Вы... вы убили его, это была Авада Кедавра...

— Я не всегда понимаю, что другие люди считают морально допустимым, мистер Поттер. Но даже я знаю, что с точки зрения традиционной морали приемлемо убить нечеловеческое существо, которое вот-вот прикончит ребёнка-волшебника. Наверняка вас не волнуют различия между человеческим и нечеловеческим, но он собирался вас убить. Вряд ли его можно назвать невинным...

Гарри прижал дрожащую руку к рту. Профессор Защиты замолчал.

— Что ж, — продолжил профессор после небольшой паузы, — я озвучил свою точку зрения, и вы можете над ней подумать. Копья кентавров могут отражать многие заклинания, но никто не станет пытаться отразить заклинание определённого зелёного оттенка. Поэтому полезно изучить какое-нибудь зелёное парализующее заклинание. В самом деле, мистер Поттер, вам пора бы уже понимать, как я действую.

Профессор Защиты подошёл к телу кентавра, и Гарри непроизвольно сделал шаг назад, затем ещё один. Что-то внутри него отчаянно кричало: «СТОЙТЕ! НЕ НАДО…»

Профессор Квиррелл присел и прижал палочку к голове кентавра.

Подержал некоторое время.

И кентавр поднялся, его глаза были пусты, он снова дышал.

— Забудь всё, что было, — приказал профессор Защиты. — Уходи прочь и забудь всё, что было этой ночью.

Кентавр ушёл, четыре лошадиные ноги двигались неестественно синхронно.

— Теперь вы довольны? — сардонически поинтересовался профессор.

Гарри не оставляло ощущение, будто у него в голове что-то сломалось.

— Он пытался меня убить.

— О, ради Мерлина, да, он пытался вас убить. Привыкайте. Лишь скучных людей никогда не пытаются убить.

Голос Гарри прозвучал хрипло:

— Почему... почему он хотел...

— Могло быть бесчисленное множество разных причин. Я бы солгал, если бы сказал, что мне самому никогда не приходила в голову мысль вас убить.

Гарри смотрел на деревья, за которыми скрылся кентавр.

Ощущение, будто у него в голове что-то сломалось, не проходило, и Гарри сомневался, что это может означать что-то хорошее.

* * *

Известия, что Драко Малфоя чуть не съел какой-то ужас, оказалось достаточно, чтобы вызвать Дамблдора оттуда, куда он уезжал, разбудить лорда Малфоя и мужа-красавца леди Гринграсс и обеспечить присутствие Амелии Боунс. К самому факту существования упомянутого ужаса со скепсисом отнёсся даже Дамблдор, после чего заговорили о вероятности применения чар Ложной памяти. Гарри (после некоторого внутреннего спора о последствиях того, что люди будут верить в бродящего на свободе демона) сказал, что на самом деле не помнит, как прикладывал те же усилия, которые напугали дементора, что тёмная сущность просто ушла. Именно так кто-то создавал бы Ложную память, если бы не знал, как именно Гарри напугал дементора. В связи с этим были упомянуты имена Беллатрисы Блэк, Северуса Снейпа и Квиринуса Квиррелла как волшебников, способных справиться со всеми, кто был на поляне, и наложить чары Ложной памяти, а Гарри знал, что Люциус подозревает Дамблдора. Авроры давали показания, дискуссия ходила по кругу, присутствующие обменивались гневными взглядами и едкими замечаниями. Где-то после двух часов ночи последовали предложения, голосования и вердикты.

— Ты полагаешь, — тихо спросил директор Дамблдор, когда все ушли и они с Гарри остались вдвоём, — что ты сделал Хогвартс лучше?

Гарри сидел, уперевшись локтями в колени и уткнув лицо в ладони. Профессор МакГонагалл, у которой использование Маховика времени не вошло в привычку настолько, как у директора и Гарри, после окончания совещания сразу же ушла спать.

— Да, — ответил Гарри после длительных колебаний. — С моей точки зрения, директор, происходящее в Хогвартсе наконец... наконец стало нормальным. Когда кто-то посылает четырёх детей ночью в Запретный лес, реакция должна быть именно такой. Начинается большая суматоха, появляются служители порядка, а ответственных за случившееся увольняют.

— Ты считаешь, что это хорошо, — всё так же тихо спросил Дамблдор, — когда человека, которого ты считаешь ответственным, как ты выразился, увольняют.

— Да, так и есть.

— Аргус Филч служил здесь десятилетиями.

— А когда ему дали сыворотку правды, — устало сказал Гарри, — Аргус Филч признался, что послал одиннадцатилетнего мальчика в Запретный лес в надежде, что с тем случится что-то ужасное, потому что считал, что отец мальчика в ответе за смерть его кошки. Присутствие в компании с Драко ещё трёх учеников Филча не волновало. Я бы потребовал тюремного заключения, но в вашем понимании тюрьма — это Азкабан. Я также замечу, что по отношению к детям в Хогвартсе Филч вёл себя крайне недружелюбно, и я полагаю, что гедонистический индекс школы после его увольнения возрастёт. Хотя вас, кажется, это не волнует.

По глазам директора за стёклами очков-полумесяцев нельзя было ничего прочесть.

— Аргус Филч — сквиб. Работа в Хогвартсе — всё, что у него есть. Точнее, всё,