обстановка. Хижина старого мага. Эдвард попытался пошевелиться, но слабость сковала всё тело так, что даже палец не смел бы дёрнуться. Всё, что мог делать возрождённый, лишь беспомощно смотреть в потолок, и это несмотря на потраченную жизненную энергию на возрождение.

— Ты всё-таки очнулся. А то уже собрался тебя хоронить. Как раз на тракте видел одно большое дерево рядом с ущельем Карса. Хорошее местечко. — С привычной серьёзной манерой заговорил Баламар.

Эдвард что-то вяло прохрипел в ответ, наверное, как всегда хотел выругаться, но в этот раз не смог. Губы еле шевелились, а во рту раскинулись просторы Сахары. Старый маг взял стакан воды, поднёс своему ученику и, поддержав его голову, позволил сделать несколько глотков. Как только живительная влага растеклась по телу, Эдвард почувствовал облегчение, а спустя несколько минут заговорил:

— Сколько я… был в отключке?

— Полмесяца. Засранец, заставил же ты всех волноваться. Мне, конечно, до твоей жизни нет никакого дела, а вот твоя Богиня несколько дней не отходила от тебя. — С укором ответил Баламар.

— Ха! А кто в этом виноват, старый маразматик? Уж точно не я один.

— Взорвать самого себя, чтобы пробудить истинную сущность, было твоей идеей, — возразил старый маг.

Эдвард лишь усмехнулся в ответ на слова Повелителя Душ. Через мгновение на пророка нахлынула волна усталости, глаза сомкнулись, и он тут же провалился в сон. Очнулся лишь на следующий день ранним утром. После своего второго пробуждения Эдвард чувствовал себя значительно лучше, но последствия длительного бездействия в виде лёгкой слабости и сонливости всё ещё были с ним как верные спутники, даже невзирая на возрождение.

Баламар всё ещё сидел рядом на страже покоя своего ученика. Увидев пробуждение подопечного, старый маг поднёс ему тарелку с едой, и Эдвард без лишних разговоров приступил к завтраку. Пока пророк уплетал свой мясной суп, Баламар сидел за столом и перебирал листы, время от времени делая в них короткие записи. Парень с любопытством наблюдал за действиями наставника, который был на удивление сосредоточенным.

— Чем занят, старик?

— Зови меня мастером. «Чёрное Солнце» вновь засияло. Несколько дней назад я заметил их следы на Языке Дьявола.

— Несколько дней назад? А это может быть как-то связано со мной и пробуждением моей истинной сущности? — Спросил Эдвард обеспокоенным голосом.

— Нет, — резко ответил Баламар. — Несколько дней назад просто обнаружил их следы. Но, как показало моё расследование в Хальте, они здесь находятся гораздо дольше. Сколько, точно не могу сказать, слишком уж ловко они заметают следы. По моим скромным подсчётам они на острове уже несколько месяцев, если не год. Но не больше. Другими словами, «Чёрное Солнце» здесь объявилось задолго до твоего перерождения, значит, с тобой это никак не связано, однако легче от этого не становится. Они что-то затевают, но не знаю, что именно. С этими чернокнижниками тяжело иметь дело. Они очень скрытны, коварны, расчётливы и осторожны. Даже мне трудно их выследить.

— Ну, тогда я в деле!

— Знал, что ты это скажешь. И твоя помощь мне действительно понадобится. Пусть они ложные пророки и всё такое прочее, но всё же их сила исходит от Арсхель. А поскольку ты связан с Богиней напрямую, то тебе не составит труда разглядеть их следы. По крайней мере, надеюсь на это. А ещё было бы здорово, если бы сама Богиня помогла найти их.

— Прости, но Арсхель не станет помогать нам. Как я понял, у Богов свои законы. Я и есть результат её помощи.

— Понятно, — ответил Баламар с таким видом, словно уже был готов принять поражение от «Чёрного Солнца».

Эдвард увидел выражение лица старого мага и заругался на него, призывая верить в силы молодого пророка, но Повелитель душ лишь расхохотался, встал из-за стола и вышел из хижины. А возрождённый остался сидеть на кровати с пустой тарелкой в руках. Внезапно он почувствовал поток знакомой энергии и посмотрел на гримуар, который всё время, что парень лежал без сознания, находился рядом с ним. Арсхель не появилась как обычно, Эдвард лишь услышал её голос у себя в голове. Богиня была рада пробуждению своего пророка.

После завтрака Эдвард снова провалился в сон, а когда открыл глаза, было уже за полдень. От усталости не осталось и следа. Возрождённый не просто был полон сил, казалось, будто он мог горы свернуть. Решив, что он проспал слишком долго, пророк решил возобновить тренировки. Стоило начать с пробежки по привычному маршруту вокруг озера.

Эдвард встал с кровати, оделся и, взяв нож Орта с гримуаром, вышел наружу. Был очередной пасмурный день. Серое небо нагоняло тоску, а холодный ветер нашёптывал о неизбежном приближении Морока. Пророк вдохнул полной грудью и направился к озеру. Пока он шёл по тропе, вглядываясь в серую пелену над головой, в сознании всплыли слова заклинания.

«Синее небо меня защитит. Водная гладь сознанье пленит. Слово моё стрелою летит». У меня есть предположение, как использовать это заклинание, но для проверки мне нужна помощь мага. Может, попросить Баламара? Так он же специально пришибёт меня каким-нибудь мощным заклинанием и даже не подумает, чтобы дать мне время на подготовку. Может, лучше позже сходить в деревню? Нет, тоже не вариант, не хочу, чтоб меня там видели. Пусть старый маразматик и уважаемая личность, но всё же его ученик — оживший мертвец. Боюсь, что даже у него могут возникнуть проблемы».

Дойдя до озера, Эдвард пробежал круг по берегу и остановился, пытаясь понять, что он чувствует. Такое расстояние по-прежнему давалось тяжело телу одиннадцатилетнего ребёнка, но всё же результат тренировок был на лицо, и можно было с уверенностью сказать, что от последствий комы не осталось и следа. Пророк стал немного сильнее и выносливее, если сравнивать с тем, каким он был во время первого пробуждения в этом мире.

После пробежки возрождённый перешёл к магической тренировке. Истинная сущность была пробуждена, а это значит, что настало время проверить, какова природа души Эдварда. Для этого он закрыл глаза и обратился к своему сознанию, где смог увидеть три своих сосуда, что находились рядом друг с другом, но не пересекались, их энергия не смешивалась. Пророк стал внимательно рассматривать каждый свой сосуд. Тёмно-синяя энергия была похожа на воду, она плавно перетекала из одной стороны в другую, затем поворачивала и возвращалась на прежнее место, откуда её поток начинался заново. Эдвард проследил за течением и заметил, что у сосуда форма восьмёрки. Однако если посмотреть под другим углом, то это знак бесконечности.

«Я родился, чтобы умереть. Я умер, чтобы родиться вновь.