а как заслужить его после того, что я с ним сделала? Мальчик поднимает на меня взгляд, и я вижу в очертаниях его лица Эмета. Кажется, что мальчик с каждым днём все больше становится похожим на отца.

– Я всё знаю, – говорит он.

– Что именно? – спрашиваю я, убираю магический клинок в карман на штанине.

– Эванжелина приходила ко мне во сне.

Древнейшая напоследок нагулялась.

– И что она тебе сказала? – спрашиваю я.

– Она сказала, что я должен верить тебе и пойти вместе с тобой туда, где будут стены огня и плача. Она сказала, что ты сделаешь всё, чтобы я стал героем, таким как был мой папа.

В горле встаёт ком, и я спрашиваю:

– И ты ей поверил?

– Конечно, она позволила поговорить мне с папой, и он сказал, чтобы я слушался тебя. Я и маму видел.

Аргос не понимает, что это был всего лишь сон, но я его разубеждать не буду. И я благодарна ведьме, что она взяла на себя разговор с мальчишкой, который до вчерашнего дня мне не доверял.

– Нам пора, – говорю я и подаю мальчику руку.

С замиранием сердца жду, что он не примет её, но, когда маленькие пальчики оказываются в моей ладони, я сжимаю их и поднимаю Аргоса на ноги. Оборачиваюсь к остальным и вижу, что все молча наблюдают за нами.

– Идём уже, – говорю я.

Ликаны идут первыми, мы следуем за ними, какое-то время бродим по каменным лабиринтам, и всё же выходим за пределы скалы. Волны океана плещутся и бьются о борт корабля. Я же теперь на океан смотрю иначе. Это не просто вода, это слезы девушки с разбитым сердцем, которая потеряла всё и всех, и даже она настолько сломленная и одинокая смогла стать великой из своего рода. Я не подведу её, но меня уже мутит только от вида корабля. Покачиваясь на волнах, он словно насмехается надо мной.

Все загружаются на корабль, а я стою у подножия трапа и с волнением думаю о том, что больше дороги назад нет. Да и скорее всего я бы не свернула, даже если бы была такая возможность.

Замечаю, что принц тоже не поднялся на корабль, он разговаривает с ликаном, который держит клетку с двумя белыми воронами. Эти птицы могут доставить послание куда угодно. К их ногам уже прикреплены маленькие свитки. Иду в сторону принца, но не успеваю спросить, что это за письма, ликан открывает клетку, и вороны, взмахнув крыльями, улетают прочь.

– Прошу, – говорит равк, указывая на трап.

Я вообще заметила, что принц старается не смотреть на меня и не разговаривать со мной. Его холодность и безразличие непривычны. И могу сказать одно, мне от этого некомфортно. Намного проще было найти общий язык, когда наши диалоги были сплошной баталией. Сейчас же всё иначе. Мы словно поменялись ролями, и теперь я ищу расположения принца.

– Что за послания? – спрашиваю я.

– Одно для брата, второе для мага.

Это ничего не объясняет, а принц уже шагает по шатким дощечкам.

Поднимаюсь следом и сажусь на палубу. Возле меня моментально возникает Гвиана.

– Пока мы не отплыли, я бы посоветовала тебе поговорить с Бастианом.

– О чём?

– Ты же видишь – он негодует.

Вижу.

– Меня это не касается, – отвечаю я.

– О, Матерь, Эва – не будь эгоистичной дрянью, поговори с ним.

Я не двигаюсь с места, и Гвиана продолжает.

– Иначе на протяжении всего нашего путешествия, которое будет длиться четыре месяца, я буду сидеть возле тебя и рассказывать о том, насколько я устала и изнемогаю от…

– Да поняла я.

Встаю и иду искать принца. Я не знаю, что сказать ему и стоит ли вообще что-то говорить. Он стоит на корме корабля и разговаривает с Роменом, как я понимаю, благодаря его магии мы и будем плыть по маршруту, проложенному ликанами.

Останавливаюсь немного позади них. Мужчины никак не реагируют на моё присутствие. Оборачиваюсь и нахожу взглядом Гвиану, она усиленно кивает мне, и я, закатив глаза, снова поворачиваюсь к принцу и магу.

– Равк, – говорю я.

Он оборачивается.

– Охотница, – отвечает он.

И мы замолкаем. Ромен уходит, и мы остаёмся одни. Я не знаю, что ему сказать, но мост между нами должен быть налажен, ведь именно его я хочу попросить вернуть Аргоса из мира Огня.

– Ты хочешь попросить меня спасти мальчишку? – с тихим смешком спрашивает принц. – Я сегодня уже трижды думал свернуть ему шею.

В словах равка нет и тени улыбки, он говорит абсолютно серьезно.

– Ты этого не сделаешь.

– Не сделаю, но что мешает мне об этом думать?

– Ничего. Так ты вернешь его?

– Да, – говорит равк и отворачивается от меня.

Таким холодным и отстраненным он никогда не был. Медленно подхожу к нему, я сама не знаю для чего. Останавливаюсь прямо за его спиной и, слегка прикоснувшись к плечу, зову его по имени:

– Бастиан?

Его плечи каменеют, он медленно оборачивается и смотрит на меня с немым вопросом в глазах. Какое-то время мы просто смотрим друг на друга. Мыслей в голове нет, сейчас там пустота и одиночество.

– Я не хочу, чтобы ты это делала, – говорит Бастиан.

Я не хочу это делать одна. В кои-то веки я хочу что-то разделить с кем-то. И как бы странно это не было. Единственный кандидат на эту роль – Бастиан.

– Мне придется, – тихо отвечаю я.

Он негромко рычит и пытается отвернуться, но я встаю на цыпочки и целую его в губы. Он замирает. Как и я. Бастиан не отвечает мне, и я начинаю отстраняться, но он в одну секунду сгребает меня в объятия и углубляет поцелуй. Прикрываю глаза, и под ними скапливаются слезы. Зарываюсь пальцами ему в волосы. Он отстраняется и, уткнувшись лбом мне в лоб, говорит:

– Слаще, чем я думал.

Мои щеки краснеют, но я не отстраняюсь. Поднимаю на Бастиана взгляд, и он видит слезы в моих глазах. Хмурится и нежно смахивает каплю, предательски соскользнувшую с ресниц.

– Ты разбиваешь мне сердце, – тихо шепчет равк. – Твоя смерть не входила в мои планы.

Улыбаюсь и отстраняюсь.

– Интересно, что же входило?

– Чтобы узнать это, тебе придётся выжить.

Сглатываю ком и задаю самый важный на сегодня вопрос:

– Ты поможешь мне? Поможешь свершить задуманное?

Вглядываюсь в глаза цвета раскаленного золота и с замиранием жду ответа. Равк молчит, и я уже начинаю терять надежду.

–Если бы я был хорошим, то я бы без раздумий спас мир и пожертвовал тобой, но боюсь… я достаточно плохой,