Леопольд Треппер сообщал имена и фамилии руководителей особой команды «Контры», о том, что сам он находится в бывшем здании французской охранки, в камере под номером 600. И в заключение пишет:

«Если моя операция не будет выполнена немедленно, можно опасаться, что меня переведут в Германию. Если моя операция не удастся, знайте, что в эти ужасные и трагические месяцы до последней минуты я всей душой с вами, и передайте моей семье и детям мой последний поцелуй. Всегда ваш Отто». На первой странице этого необычайного письма-отчёта, рождённого при столь драматических обстоятельствах, рукою Георгия Димитрова написаны два слова: «Послать т. Ильичёву. 10.7.43» (Ильичёв И. И. – директор, начальник Центра с 8.1942 по 7.1945, руководитель Главного разведывательного управления Генштаба).

Военный историк А. И. Галаган в своём послесловии к книге «Большая игра» писал: «После получения доклада Л. Треппера Центр взял инициативу в свои руки и начал радиоигру с гестапо в своих интересах. Таким образом, Леопольд Треппер в труднейших условиях, рискуя жизнью, достиг поставленной цели, ликвидировал заговор гестапо и информирован об этом Центр. В этом его большая заслуга».

Приблизительно в те же дни, летом 1943 года, жена Л. Треп-пера, находившаяся с детьми в эвакуации в Сибири, получила от руководства Центра телеграмму: «Ваш муж – герой. Он работает для победы нашей Родины». Телеграмму подписали: полковник Эпштейн, майор Полякова, майор Леонтьев.

Единственная весточка о войне, которую вел Леопольд Треппер, советский разведчик за рубежом.

Положение Л. Треппера было несколько смягчено, с улицы Соссэ его переместили теперь в гостиницу-тюрьму в парижский город Нейи, іде помещались почётные пленники гестапо… Теперь рядом с ним, в одной из камер-комнат, был Гил ель Кац. Там же он встретился с «Кентом», страшно удивившимся тому, что Отто тоже принимает участие в нацистской игре… Но Треппер, конечно же, не стал говорить ему правды.

В июне 1943 года в Париж приехал новый шеф зондер-команды Хайнц Паннвиц, сменивший тяжело заболевшего К. Гиринга. Он пришёл с большими планами, мечтал организовать встречу с кем-либо из представителей Разведупра, которого хотел выманить с помощью Отто. Считал, что нельзя вести игру, если «Гран шеф» находится под арестом, и планировал освобождение Л. Треппера, который должен жить на виду у всех, в Париже. К этому времени тот уже выезжал без большой охраны – с ним был шофёр и гестаповец Вилли Берг, на руках необходимые документы и 500 франков – на всякий случай.

В Берлине были довольны: Большая игра была в самом разгаре – советский Центр регулярно слал свои сообщения и директивы, в Москву шли фальшивки гестапо. Так прошло всё лето.

В августе 1943 года арестованы Фернан Пориоль и Сюзанна Спаак, месяц спустя – группа подпольщиков в Лионе. Л. Треппер был в неведении – что известно гестапо? Как сложится его дальнейшая судьба? Что будет, если зондерко-манда доберётся до партийного канала ФКП? Решение пришло внезапно, хотя он давно думал об этом. Это случилось 13 сентября 1943 года.

«Каждую ночь гестаповцы пили, как свиньи, до двух-трёх часов, – вспоминает Л. Треппер. – Берг всегда был болен, и я обещал ему прекрасное средство. Крупнейшая в Париже аптека находилась в трёх минутах ходьбы от улицы Соссэ, недалеко от вокзала Сен-Лазар.

Накануне вечером Берг сказал, что расшифровка найденных в Лионе радиограмм закончена, и мы должны быть к двенадцати часам на улице Соссэ, у начальства… Там будут уже знать о результатах. Наступил тот день. Спрашиваю его: “Как самочувствие?” – “Очень плохо”, – говорит. Предлагаю: “Давайте подъедем в аптеку, еще двенадцати нет. Тут недалеко”. Он согласился. Когда подъехали, я сказал: “Ну, господин Берг, пошли”. – “Знаете что, – предлагает, – я здесь посижу в машине, вы идите туда один и возвращайтесь быстрее обратно”. Говорю: “Как хотите, давайте лучше пойдём вместе”. – “Нет, идите!” У меня все было рассчитано. Я бежал…»

Началась новая глава в жизни Л. Треппера.

После долгих и нелёгких скитаний в Париже он установил связь с товарищами, сообщил а себе в Центр и продолжал борьбу с оккупантами вместе с группой борцов Сопротивления до августа 1944 года.

Войска союзных армий приближались к Парижу. Город восстал – парижане вооружались, чтобы разделаться с оккупантами…

Команда X. Паннвица разбегалась, заранее запасшись поддельными документами и паспортами. На улице де Кур-сель, где они располагались теперь, в автомашины спешно грузили чемоданы и ещё какое-то барахло.

К консьержу поспешно подбежал человек с удлиненным озабоченным лицом: «Если проболтаешься – берегись. Тоща тебе несдобровать!»

Эти слова кричит Кент, давно ставший почти полноправным членом зондеркоманды. Во главе со своим шефом они отправляются на юг, в сторону Австрийских Альп, где хотят укрыться от возмездия за свои подвиги.

Во второй половине дня, 25 августа 1944 года, Л. Треппер и его товарищи примчались на улицу де Курсель…

«И вот мы в разбойничьем логове Паннвица и его подручных. Здесь пытали наших товарищей, здесь они пережили чудовищные страдания, – рассказывал он. – От небывалого волнения у меня перехватывает дыхание. Осторожно мы продвигаемся вперёд – не из страха, но в предчувствии картин воплощенного ужаса… Они убрались отсюда, всё свидетельствует о поспешности их бегства. Письменные столы завалены документами, которые они не успели сжечь. В подвале, на полу камер, в которых томились заключенные, валяется сгнившая солома. Мы входим в ванную комнату. На самой ванне, на кафельном полу, на стенах – везде следы крови… Здесь их истязали! На втором этаже, в помещении картинной галереи – снова расплывшиеся темные пятна… Поднимаемся на третий этаж. В одной из комнат на столе лежат листы бумаги, заполненные цифрами. Сомнений нет: здесь было рабочее место инженера Ефремова. Консьерж подтвердит нам то, что мы предполагали: Ефремов покинул Париж вместе с зондеркомандой…

Мы собираем все документы, которые только можем найти, делаем фотографии внутри и снаружи этого дома преступления. Все эти неопровержимые доказательства лютого варварства врага мы отправим в Москву».

Старик-консьерж провожает Л. Треппера к выходу. Он явно взволнован событиями этого дня и, обращаясь к нему, передаёт слова Гилеля Каца:

«Если сюда придёт человек по имени Отто или кто-то из его друзей, скажи ему: “Я погибаю, но каждая частица моего истерзанного тела, моей души кричит – Победа! И я доволен…” Он просил, чтобы не забыли его жену и детей, позаботились о них…»

14 января 1945 года Л. Треппер вместе с членами советской военной делегации прилетел в Москву. На конспиративной квартире, где Леопольд готовил отчёт о своей работе, его навестил ответственный чин из Разведупра. Между ними состоялся разговор, определивший дальнейшую судьбу разведчика-антифашиста. Гость предложил ему поговорить о будущем, но