или убить себя и Крапиву. Приказ убить был произнесён однозначно. Я направил пистолет в голову Крапиве, та спокойно смотрела мне в глаза. Никакого протеста не было. Можно стрелять. А можно ли не стрелять? Не то, чтобы я против, но, возможно, это не самый правильный способ выполнить все приказы, которые я получил. Это же квест, он сложный! Не может быть всё так просто. Предыдущие приказы не отменены! Тем более, как же мы выйдем из подъезда, если будем оба убиты? Никак. Но убить надо. Игнорировать поставленную задачу нельзя. Все, я понял!!! Самое важное было в самом начале! Я с Крапивой должны дойти до машины. А всё остальные – это барьеры! Прикольный квест! Я резко перенаправляю пистолет и стреляю «серому» в голову. Успеваю заметить, как его глаза удивлённо расширяются, но потом один из них пробивает пуля. «Выстрели в неё и убей»: я выстрелил в «неё» – в голову и убил. Что делать с «потом убей себя». Когда потом не сказано, но сказано выйти и ждать инструкций, поэтому я выйду, сяду в машину и буду ждать инструкций, потом убью себя. Без проблем!

Пока все мои расчёты несутся в голове, серый падает вместе с фонариком. Фонарик перестаёт светить. Я чувствую готовность бежать вниз, но это не обязательно делать быстро. Смотрю на Крапиву. Она немного растеряна. Она ещё не разгадала, как правильно пройти этот квест.

– Пойдём, нам надо к машине! – с радостной улыбкой говорю я, кладу пистолет на грудь последнего упавшего серого, перешагиваю через него и иду к входной двери. Крапива с довольной улыбкой следует за мной.

Мы торопливо идём к лифту, не забыв прикрыть дверь, спускаемся, выходим из подъезда и начинаем искать машину. Мы не знаем, в какую сесть. Мы пытаемся открыть двери у всех машин подряд. Все закрыты. Мы удаляемся от подъезда…

Нас отпустило чуть меньше, чем через час на автобусной остановке. Так и не найдя открытую машину, мы заметили небольшой маршрутный автобус с открытыми дверями. Тут же забравшись в него, стали ждать указаний от мужика, который мёртвый лежал в квартире Семёныча. Мы знали, что он не придёт, но надо было ждать. От этой нелогичности нас пробило на хи-хи. Мы сидели и глупо хихикали, периодически закатываясь истерическим смехом. Маршрутка стояла и никуда не ехала, либо ожидая большего количества пассажиров, либо времени отправки. Не знаю, что в точности подумал водитель, когда к нему в автобус забежал по пояс голый босой парень и девушка в спортивном костюме и тапочках, которые посидев три минуты начали хихикать, периодически заливаясь абсолютно истеричным смехом.

– Э, давай, выходи из автобуса, я наркоманов возить нэ буду! Давай, выходи! – мы, наконец, получили хоть какое-то указание и вышли из автобуса. На остановке мы проторчали ещё минут тридцать, ожидая других приказаний, после чего нас постепенно отпустило.

– Маугли. Пошли домой, – первая пришла в себя Крапива. Я идиотски улыбнулся и пошёл за ней.

Пока шли, моя идиотская улыбка пропала. Я резко вспомнил, что происходило. Присел на небольшую оградку возле детской площадки. Крапива присела рядом. Положила руку на моё колено. Она молчала. Я тоже.

– Я мог нас убить. Я мог убить тебя.

Крапива только успокаивающе похлопала меня по руке. Ей, по ходу, тоже было не просто.

– Твои родители! Они только от них могли узнать, где ты! – я подскочил как ужаленный. Мы подскочили и побежали обратно к дому. Добравшись до двери её квартиры, мы заскочили внутрь.

– Мама!!! – закричала Крапива, как только оказалась внутри.

– Что ты орёшь, Таечка? – обеспокоенный голос ответил нам из кухни.

Девушка рванулась на звук, и вскоре я услышал её плач, но это были слёзы облегчения. Я босой топтался в прихожей. Вскоре из кухни в прихожую вышла мама Крапивы-Таисии. Я последний раз видел её лет восемь назад на соревнованиях, когда она приходила болеть за свою дочку.

– Добрый день, Жанна Романовна. Это пранк был. Мы с Таей пошли на турники тренироваться, она всё не верит, что я больше неё подтягиваюсь, – Крапива одними глазами изобразила «рука-лицо», – а тут с незнакомого номера пришло сообщение, что в нашем доме теракт был. Мы и побежали. Рад, что ничего не случилось.

– Пранк? Это же розыгрыш? Ничего себе розыгрыш! – мама Жанна Романовна сильно разозлилась.

– Ладно, я пойду, – я скомкано попрощался и пошёл по лестнице на свой этаж. К очередным трупам.

– Я сейчас приду к тебе! – крикнула мне вслед Крапива, – сейчас переоденусь, переобуюсь и подойду!

Дверь была закрыта на защёлку, которая открывалась ручкой с любой стороны, поэтому я спокойно зашёл в квартиру. Три трупа никуда не делись, доказывая своим присутствием, что всё это нам не показалось. Я сейчас даже не против был бы оказаться наркоманом, лишь бы проснуться и осознать, что всё это мне привиделось под дозой какого-нибудь помёта бегемота или что там сейчас считается максимально убойным в среде самых упоротых зависимых. Может это всё сон? Нет, не похоже.

Первым делом я поднял с пола и отнёс из прихожей в другую комнату странные приборы, которые я в изменённом состоянии сознания принял за телефоны. Похожи, да, такой же примерно формы, но точно не телефоны. Во всяком случае, я таких не видел. Я ощупал карманы одного из «серых» – ничего. У других вытащил из карманов ещё один «фонарик» и «цилиндр». У того, что я убил первым, в кармане также были ключи от машины. Всё их имущество состояло из трёх «фонариков» и трёх «боевых цилиндров». Никаких бумаг, денег, карточек, документов. Костюмы у всех одинаковые, рубашки, штаны, носки и туфли тоже. Как избавляться от трупов в квартире, я не знал. И идей тоже не было. В итоге я перетащил тела в самую маленькую комнату. И стал ждать Крапиву. Почему-то её всё не было. Наконец, послышался стук, я взял пистолет и открыл дверь. На этот раз без неожиданностей. Крапива. В кроссовках, переобулась, как и обещала.

– Ты чего так долго обувалась? – поинтересовался я.

– Маму успокаивала, папу успокаивала, от брата отбивалась, потом расспросила, не приходил ли кто. Они сказали, что три человека приходили, меня искали, она им на эту квартиру указала. Видимо, они её тоже обработали, раз она так легко согласилась им адрес сказать. Я сказала, что это конкуренты