По привычке я осмотрела парковку в поисках машины Девона. Ее не было, но предыдущий вечер он провел здесь. Я вспомнила, как Стелла со своим идиотским смешком ответила на мой звонок. Насколько я понимала, этому есть два объяснения.

Первое: она взяла телефон, потому что Девон вышел в туалет, или играл в бильярд, или куда-то еще отлучился. Второе: он с ней спал и позволил ей ответить, поскольку был пьян и, будучи слюнтяем, надеялся, что я все пойму и ему не придется со мной объясняться. Я буквально слышала, как они глумятся надо мной, когда Стелла в конце вечера забирается к Девону в машину и едет с ним в его квартиру над прачечной.

Когда снова загорелся зеленый свет, я двинулась дальше, проехала около полутора километров и затормозила на парковке возле его дома. Внедорожник Девона стоял на месте.

Я не хотела верить, что Девон спал со Стеллой — она еще совсем ребенок, — и все же мои подозрения казались основательными. Металлические перила лестницы, ведущей к его квартире, обжигали мне пальцы, шаги звучали как звон колокола. Поднявшись на площадку, я постояла в нерешительности под крошечным навесом. Стыдясь своего поведения, я все же наклонилась к двери и прислушалась, а ничего не услышав, постучала.

ГЛАВА 14

Раздался приглушенный шорох, и Девон открыл дверь. Поморгав от яркого света, он провел рукой по волосам.

— Таллула? Что случилось?

— Ничего, — машинально ответила я, но на моем лице наверняка отразились переживания двух последних дней. — Я просто хотела тебя увидеть. — Я не солгала. В его поведении я не заметила ничего подозрительного. Он всегда был готов прийти на помощь, и я не понимала, почему вообще сомневалась в нем.

Девон распахнул дверь. В его квартире-студии было божественно прохладно. Одну стену занимал большой стеллаж со старыми пластинками посередине и книгами в мягких обложках по бокам. На краю оранжевого дивана лежал пестрый афганский плед. Кровать была не убрана, но пуста. Пахло чем-то жаренным на сливочном масле.

— Что с тобой?

Я хотела рассказать ему, что с дядей Стивом случилось несчастье, тетя Кристина внезапно родила раньше времени, а птицы перестали класть яйца, но в голове у меня все перемешалось, и я не знала, с чего начать. Я стала вспоминать, когда видела Девона последний раз.

— Я так и не поблагодарила тебя за то, что ты привез мою маму на ранчо. Извини, что была невежлива с тобой. — Я плюхнулась на стул за маленьким столом и оперлась на локти. Кухня располагалась в углу комнаты, где стены выложили желтой плиткой и встроили разделочный стол. В маленьком холодильнике не уместились бы и несколько бутылок молока и упаковка пива, но тут же имелись плита с двумя горелками и шкаф для посуды. Маленькое окошко над раковиной было закрыто подушкой, приклеенной к стене, чтобы солнце не светило в глаза.

— Не ожидал, что у тебя такая колоритная мама, — сказал Девон. Он вытряхнул из фильтра крошечной кофемашины мокрую кашицу и насыпал свежий кофе. — Она совсем не похожа на мою.

Его мама никогда бы на свете не поехала на попутке пятьсот километров, чтобы потом напиваться в баре до двух часов ночи. Мы происходили из совершенно разных семей.

— Тетя Кристина переехала ко мне с девочками. — У меня было слишком много новостей. — Она ушла от Ноя. И у нее родилась еще одна дочка. Прямо на полу в гостиной сегодня утром.

— Правда?

Я кивнула.

— И еще. — Надо рассказать ему о дяде Стиве. Хоть с кем-нибудь поделиться. — Это очень плохая новость. — Я уронила голову на руки.

— Что такое?

— Ничего хорошего, — проговорила я, не поднимая головы, и пластиковая столешница запотела от моего дыхания. — Моего дядю Стива покалечили. — Легче было начать с этого. Я ожидала, что Девон изумится, но выражение его лица не изменилось.

— Я слышал, — произнес он. — Мне жаль.

— Что? Но как? Ведь шериф Моррис сам узнал об этом только вчера вечером.

— Стелла проболталась.

— Ну конечно. — Она же дочь шерифа. Не то чтобы это позволяет ей совать нос в чужие дела, но она любопытна и умеет вынюхивать. — Я смотрю, вы очень подружились в последнее время.

— Не надо так говорить, — ответил Девон, направляясь к шкафу за хлопьями. Он зачерпнул из коробки пригоршню и бросил ее в рот. — Она очень милое дитя.

— Да, только впредь посоветуй этому ребенку не брать твой телефон, когда тебе звонят посреди ночи.

— Что? — Он схватил со стола мобильник, постучал пальцем по экрану и, без сомнения, увидел уведомление о моем звонке. — Какого черта?

— А то твоя девушка может неправильно это истолковать.

— Лу, — ровным голосом произнес он, откладывая телефон. — Я был у Пэта. Ты же знаешь, что между нами ничего нет. Подожди. Ты потому приехала?

— Нет, — покачала я головой. — Просто… — Просто тяну время. — Я проезжала мимо. Мне надо поговорить с шерифом насчет дяди.

— Зачем? — Девон бросил в рот еще одну пригоршню хлопьев. — Стелла сказала…

— Бр-р. — Если он произнесет ее имя еще раз, я закричу. Скорчившись, я заставила себя выговорить следующую фразу: — Это я стреляла в Стива.

— Что? — Мой бойфренд чуть не подавился хлопьями.

Я насладилась удивлением на его лице, но немедленно пожалела о том, что сказала. Сначала нужно было признаться шерифу.

— Как это случилось?

Я выложила ему все. Девон сидел напротив меня и слушал, не перебивая. Наконец-то рассказать о произошедшем вслух было большим облегчением. Нет, я правильно сделала, что поделилась с Девоном, жалеть тут не о чем. Теперь будет проще повторить признание в полиции.

— Ты должна рассказать об этом шерифу.

— А я о чем толкую? Я еду в участок.

— Нет, ты не едешь. Ты сидишь здесь. Прошли уже целые сутки, Лу. Чего ты ждала? Нельзя просто махнуть рукой на такие вещи.

Я открыла рот, чтобы возразить, но он был прав. Я не сообщила о случившемся шерифу, не поехала в больницу, даже родным ни о чем не заикнулась. Собственно, я живу так, словно ничего из ряда вон выходящего не произошло. Сама не пойму, как так получилось, что двадцать четыре часа пролетели словно мгновение. Я вдруг с головокружительной ясностью поняла, как бабушка сумела просмотреть очевидно неизбежные проблемы — наркоманию сына и беременность дочери-подростка. Я поступала точно так же. Ошарашенная столкновением с дядей Стивом, я притворялась, будто все в порядке, — наверно, так делала и она. Эта упрямая слепота была следствием порожденного страхом паралича. Я до ужаса боялась посмотреть правде в