Глава 21 В которой обстоятельства складываются должным образом

Я сыто икнула. И подумала, что, наверное, не все так уж и плохо… то есть, не сказать, чтобы хорошо, но могло бы быть и хуже.

Сволочи.

У меня семейная жизнь едва не рухнула из-за интриг каких-то.

- Все равно я пойду с тобой, - сказала я мужу, который явно собирался с мыслями. Речь готовил. Вдохновенную. Такую, чтоб, прослушавши, я осознала, что ходить по всякого рода сомнительным мероприятиям мне не надо.

Может, и не надо, но…

Он, конечно, маг.

И тут нам не там.

Но мне от того не спокойнее. Аукцион такой – штука опасная, и все может пойти не по плану. Категорически. А потом и Эдди прихватим…

- Милли…

Чарли поднимался. И явно набирал воздуху, чтобы речь начать. Но не успел. Гостиница слегка вздрогнула. Потом что-то зазвенело. Задрожало. И ближайшее окно осыпалось мелкой крошкой.

- Что за…

А потом я услышала звук. Низкий. Вибрирующий. Пробирающий до самых костей. И не только я. Чарльз отряхнулся и повторил чуть тише.

- Что за…

Звук поднялся, сделавшись почти невыносимым. И струна оборвалась. Зато потянуло чем-то таким вот… таким… до боли знакомым. Отчего сила моя рванулась и я зашипела, пытаясь удержать её. Не хватало еще матушкин номер спалить.

Не поймут.

- Это… это…

- Эдди, - я вдруг совершенно точно поняла, что происходит. – На дудочке играет.

- Что? – Чарли моргнул как-то растеряно. – Что он… делает?

- Играет, - я пошевелила пальцами. – На дудочке. Помнишь? У него костяная дудочка есть.

- П-помню…

Он выдохнул.

- В прошлый раз было иначе.

Звук не исчез. Он был. Где-то на самом краю слышимости. Драл душу, то почти исчезая, то появляясь, заставляя дрожать от непонятного страха. И холодом потянуло, не тем, что из окна, а самым что ни на есть могильным. Тем, который навевает мысли о бренности бытия.

- Тогда он играл для живых, - страх сковывал. Страх заставлял силу стучаться в виски. Надо успокоиться. Взять себя в руки. Страх – это просто страх. – Но шаман обычно играет душам. И если так… то надо…

- Боюсь, - Чарльз вытер нос, показав руку, испачканную алым. Красная, красная кровь… - Боюсь, что тут могут не понять.

- Нельзя мешать, - я потянула его к выходу. – Если прервать, духи вырвутся. Будет плохо всем.

Чарльз сделал шаг.

И еще один.

А потом мешком осел на пол. Я и подхватить-то не успела.

- Чарли? – я бросилась к мужу. И сердце оборвалось уже от настоящего ужаса. Куда там потустороннему! Чарльз дышал.

Слава всем богам и Эдди… если с моим мужем что-то случится, я эту дудку ему… что-нибудь сделаю. С ним и с дудкой.

Но Чарли дышал.

Сипло. Сквозь стиснутые зубы. И все-таки дышал. Звук завибрировал. Ощущеньице, будто шкуру живьем снимают. И Чарльз выгнулся, пальцы его заскребли по полу. А потом он сел и… его вырвало.

Твою мать!

Что происходит?!

- Чарли? – я взяла его за голову. – Чарли, ты меня видишь? Ты… тебе плохо?

Что я несу? Понятно, что плохо. Даже хреново. Но…

- Чарли…

Взгляд его метался по комнате. И… и меня он не видел. Совершенно точно. Он взмахнул рукой, дернулся, пытаясь освободиться.

- Сиди! – рявкнула я. И Чарльз, как ни странно, послушал.

А где-то там раздался топот. И голоса.

Грохот.

Кто-то пытался достучаться до Эдди. Надо сказать, чтобы подождали. Надо… Чарльз вдруг схватил меня за руки и потянулся.

- Милли…

- Я.

- Смерть. Я видел смерть.

- Чудесно. Это у тебя от несварения, - я выдала первое, что пришло в голову.

- Все умрут, Милли… все умрут… - он хихикнул, будто сказал что-то смешное, а потом стал заваливаться на бок. Твою же… нет, это я уже говорила, но повторюсь. – Он разобьет шар… и все умрут.

Чтоб вас всех!

И Эдди.

Я отпустила Чарльза. Прижала пальцы к шее, убеждаясь, что сердце бьется. И дышать он дышит. А что бледноват слегка, так бывает. Только… странно. Да, песня Эдди отзывалась в моей душе. И не скажу, что приятными ощущениям, но в обморок падать я не собиралась.

И…

Матушка вошла, как всегда, вовремя.

- Что с ним? – спросила она. – Эдди играет.

- Услышала. А… ему плохо вдруг стало. Еще стал нести, что все умрут.

Матушка подошла и опустилась рядом.

- Он дышит.

- И дышит. И сердце бьется вполне ровно. Я бы сказала, что он в глубоком обмороке, но это… это интересно, - матушка задумалась. – Знаешь, дорогая, мне нужно вызвать одного человека.

- А Чарли…

Матушка встала и поглядела этак, скептически.

- Мне кажется, что сейчас твой муж точно никуда не денется.

- Эдди…

- И он в том числе, - матушка сцепила пальцы и, оглядевшись, вздохнула. – А вот переехать нам, боюсь, придется немного раньше, чем я планировала.

Чарли открыл глаза и выдохнул.

- Что… происходит? – поинтересовался он почти нормальным голосом.

- Ничего особенного, - я шмыгнула носом. – Ты в обморок упал. А еще вот с Эдди не понятно что…

На ноги мой муж поднялся сам.

Интересно, он и вправду ничего не помнит?

Человек, ввалившийся в номер, застыл. Он приоткрыл рот, и казалось, что лицо его, весьма благообразное с виду, перекосилось. Красная шапка съехала, а красная же ливрея встопорщилась.

- Ох ты ж… - за его спиной виднелись еще двое.

Трое.

И один в форме полисмена. Он-то и смотрел на дождь завороженно. Искры же таяли в воздухе. И музыка смолкла.

Эдди слышал её эхо, но и то почти истаяло.

- В… - первым опомнился коридорный. – В нумерах строго запрещено использовать чары!

- Я не использовал, - Эдди выдохнул. Тело пело от переполнявшей его силы.

Спасибо, девочка.

И… и хорошо, что у него получилось.

- Но… - коридорный указал на остатки соляного круга и свечи, давно уже прогоревшие. – Это же очевидно!

Его голос стал тонким.

И сам он вытянулся. А потом, словно спохватившись, расправил плечи.

- Отель будет требовать компенсации.

- Все-таки он идиот, - меланхолично произнесла леди, которая, в отличие от других призраков, и не подумала исчезать. Напротив, она словно налилась цветом.

- И при всем уважении к графу… мы настоятельно