Так, все-таки сосредоточиться. Отрешиться от душ. От мыслей. Найти ту единственную, с которой он связался. Эва… Эванора.

Забавное имя.

И девчонка тоже.

- Эва, - позвал Эдди. И души взвыли, закружившись. Сколько их здесь? Надо бы помочь, а то ведь… мигнул огонек газового рожка, и погас, выпитый иною стороной. – Эва…

…эва, эва, эва…

Шепот душ разнесся по дому.

И тут же кто-то вскрикнул. Зазвенело стекло, рассыпаясь на части. Холодный ветер пробрался в комнату.

Плохо, как бы круг не стер.

- Эва! – Эдди вложил в этот призыв больше силы. И рука сама потянулась к дудочке.

Призраки выли.

И плакали.

И кто-то с ними, кто-то, в ком тоже горела искра, но не настолько яркая, чтобы увидеть. Но и остальные чувствовали… определенно, чувствовали.

Ругань.

И вой собак. Собаки в отеле тоже имелись.

- Эва!

- Эва, Эва, Эва… - души подлетали близко. Сколько же их… недаром место Эдди не глянулось. Это ж надо, собрать столько неупокоенных. – Говори, говори, говори…

- Тихо, - Эдди открыл глаза. – Кто-нибудь один.

Перед границей появился благообразный господин панталонах и белой рубахе, испачканной пятнами крови.

- Вы… нас видите, уважаемый? – поинтересовался он.

- Да.

- Чудесно… просто чудесно… возможно ли, что вы способны не только видеть?

- Возможно.

Дудочка лежала в руке. Гладкая кость. Теплая. Хранящая не только силу, но и память, если хватит смелости рискнуть и прикоснуться к ней.

- Отпусти, - рядом возникла девица в одной рубашке, сквозь которую проглядывало пышное тело. Лицо девицы было покрыто толстым слоем белой краски, и алым пятном на ней выделялись губы. – Нас!

Духи загомонили.

- Я вот не хочу уходить! – рядом с первой появилась вторая дева, бледная и худая. – Я хочу, чтобы он понес наказание…

- Он давно уже помер, дура!

- Сама дура!

Эдди поднес дудку к губам и легонько дунул.

- Эванора Орвуд! – имя прозвучало, и души смолкли.

Звук же поднялся вихрем, закружил, полетел.

Глава 20 О воронах и шаманах

Глава 20 О воронах и шаманах

Сквозь осыпавшееся стекло пробрался влажный ветер, подхватил зов, потащил. По-над улицей, по-над городом, сверху похожим на каменное чудовище. Зов закружил, рассыпаясь вороньею стаей.

Выше.

Громче.

И вот хриплые голоса их повторяют имя.

- Эва… Эва… Эванора… Ор-р-рвуд.

Рык перекатывается на языке.

И вороны разлетаются. Их много, главное, чтобы у самого Эдварда силы хватило удержать. Хватит. Он снова выдыхает в дудку, делится ею. И вороны бьют крылами. Небо дрожит. И мир дрожит.

А потом раскрывается.

Он видит… нет, не нить.

Огонек.

Крохотный огонек там, внизу, в сплетениях улиц. И сам оборачивается вороном. Это не так уж и сложно. Главное, что крыла быстры и воздух держит.

И Эдди спешит.

Летит.

Падает.

Остается. Там, в круге.

- Эванора! – крик его заставляет огонек дрогнуть. Услышала? И потянулась навстречу. А ведь дом и вправду есть. Прочие кажутся тенями, более плотными, менее, а этот выглядит настоящим, только объятым белым пламенем.

Защита?

Пламя вскидывается навстречу ворону, грозя опалить черные перья. И успокаивается, когда сквозь него проходит тонкий луч.

- Ты… здесь? – она крутит головой. А потом удивляется и протягивает руку. – Ты… ворон?

- Я не слишком опытный шаман, - ворону сложно говорить на языке людей, но это там, вовне, а на той стороне мира свои законы.

Рука у девушки тонкая.

И сама она очень бледна, будто краски выпили. Плохо, плохо… нельзя надолго задерживаться на краю. Сил у нее немного, опыта меньше, чем у самого Эдди. А потому говорить придется быстро.

- Можно погладить? – спросила она. И не дожидаясь разрешения, провела ладонью по черным перьям. – В детстве мне нянюшка рассказывала сказку про принца-ворона. Его ведьма зачаровала, чтобы летал, покоя не зная… он и летал, пока не угодил в силки. И погиб бы. Но одна хорошая девочка его нашла и поцеловала. Ворон обратился в принца. А еще они поженились.

- Не надо меня целовать, - попросил Эдди, переступая лапами. Держаться на девичьей руке, не поранив её, было сложно.

- И не собираюсь! – она определенно обиделась. – Ты не принц.

- И близко.

- А я… кто на мне теперь женится? В здравом-то уме.

Эдди промолчал.

Он совершенно ничего не понимал в делах столь серьезных.

- С другой стороны, останусь старой девой. Кота, наконец, заведу. Всегда хотела. Но матушка не разрешала. Говорила, что кошек заводят только старые девы. Вот, выходит, можно будет.

Все-таки у женщин голова работает совершенно не так, как у мужчин.

- Р-раскажи, - голос у ворона был раскатистым. – Спеши.

И крыльями махнул.

- Только чур не клеваться!

Эдди поглядел с упреком. За кого его принимают? Он приличный человек, даже если ворон.

- Рассказывать… я все почти и рассказала. Мне страшно, - она опустилась на кровать. – Страшно, что… не получится. У тебя. Или у него. Он… не похож на порядочного человека.

Можно подумать, Эдди похож.

- Порядочные люди не станут связываться с такими, как Кэти… и я поняла еще, что он раньше участвовал. То есть покупал кого-то. Какую-то девушку, которая, как я… поверила. И… оказалась здесь. Он не говорил об этом прямо, просто… просто вел себя так, что понятно, все ему тут знакомо. А если так, то… скажи, что я ошибаюсь?

- Соврать.

- Нет. Пожалуйста. Только не лги.

- Тогда ты права. Скор-р-рее всего.

- Вот. И как ему можно верить? Он сказал, что вернет меня отцу, но ведь может и не вернуть! Один раз меня уже обманули. Так как ему верить?

- Никак.

- А брат? Отец? Если они не найдут, если… если получится так, что… я сижу и жду, а…

Девочка. Всего-навсего девочка, которая жила в тихом уютном мире, а потом оказалось, что вовсе не тих он, да и с уютом не все ладно. Её бы утешить, пообещав, что ждать уже недолго, что спасение идет и придет. Что не будет никакого аукциона, а если вдруг и состоится, то её выкупят.

Только… просили не лгать.

- Случится может всякое, - сказал Эдди и покосился. Не заплачет ли? Нет. Носом шмыгнула и опять ворона погладила. Наверное, можно свое обличье принять, но ворона она не боится. – Это надо