— То есть её могли отравить в любое время дня? — уточнил Телаш. — Или одежду?

— Да. Но он легко смывается водой.

— Одежду не могли, — возразила принцесса, которая держалась лучше других девушек, и хотя была бледна, но не дрожала испуганно. — Мы ведь одевались все вместе и выбрали наряд в последний момент среди моих вещей, а до этого были бани…

— Вечер окончен, — пресёк все разговоры голос незаметно приблизившегося Владыки. — Скоро прибудет дознаватель, до тех пор зал никому не покидать. Позаботься о нём, — велел он целителю, кивнув на обмякшего в руках друга Кутума, который больше никуда не рвался, замер, не сводя взгляда с мёртвого тела на полу. — Накройте её.

Присутствующие замешкались, напряжённо переглядываясь. Первым сообразил Телаш, он же стащил с себя кутру и набросил на мёртвое тело, укрыв сверху до пояса. Кутум, потеряв из виду лицо покойной, вздрогнул и немного очнулся, позволил целителю увести себя прочь.

Маран, стараясь не обращать внимания на поднявшуюся внутри неуверенность и беспокойство, шагнул к Идане и протянул ей руку. Он мог унять собственные чувства и переступить через них, но не испытывать их вовсе так и не научился. Наверное, к лучшему. Или просто перед ним не стояла такая цель?..

Но выдержка выдержкой, а возможная реакция Иды волновала гораздо сильнее, чем хотелось. И непривычно сильным было накрывшее его чувство облегчения, когда трантка без раздумий ухватилась за протянутую ладонь и безропотно позволила увлечь себя в сторону всё того же алькова.

— Кому такое могло понадобиться? Кому она помешала?! — заговорила Ида, когда он усадил её на кушетку. И не выпустила его руки, подняла взгляд — полный пережитого страха, потерянный. Из-за расширенных зрачков глаза казались темнее. — Кто так жестоко… — она осеклась, нервно передёрнула плечами. — Чудовищно!

Маран пару мгновений поколебался и не стал освобождать свою ладонь, сел на ковёр возле ног девушки, прислонился спиной к столу.

— Выяснят, — заверил он, хотя и сам сомневался в подобном исходе.

Убийство одной из невест — международный скандал и катастрофа. Долго тянуть с расследованием, скорее всего, не станут, тем более при наличии удобной фигуры, так хорошо подходящей на роль убийцы. Единственное, что позволяло надеяться на иной исход, это личная заинтересованность Владыки. Понятно, не в Маране, а в установлении настоящего убийцы и его целей.

Каких? Сорвать договор между странами? Не сходится, тогда бы убили принцессу, а не одну из девушек. Да, наряд принадлежал ей, но был лишь одним из многих. Слишком ненадёжно, он вообще мог не понравиться принцессе, и она бы никогда его не надела, тем более белый цвет она как будто не жаловала. На открытом воздухе яд живёт недолго, всего несколько часов, куда разумнее невзначай плеснуть на кожу, тем более это бесцветная жидкость.

Но если так, кому она могла помешать?..

Ида судорожно вздохнула, обхватила ладонь мужчины обеими руками. Пальцы и губы её мелко дрожали.

— Держи, — Маран обернулся, взял недопитый бокал и протянул девушке. — Станет легче.

Она испуганно затрясла головой и прикусила губу.

— Не хочу!

— Считай это лекарством, — он ободряюще улыбнулся.

— А вдруг там… Вдруг тоже яд? — жалобно протянула Ида. — Бокалы стояли здесь, вдруг… что ты делаешь?! — ахнула она, когда он вместо ответа, чуть прикрыв глаза, пригубил вино.

— Проверяю наличие яда.

— Ты сумасшедший!

— Очень многие яды я могу определить на вкус, другие — ощутить. Это не магия, скорее чутьё и опыт. И примерно половина из них на меня не действует, — спокойно пояснил он. — Пей, здесь просто вино. Вряд ли убийца стал бы пользоваться несколькими ядами, а «Объятия Боли» нейтрализуются водой. И слюной — тоже, в отличие от пота.

— Зачем вообще нужен такой ненадёжный и неустойчивый яд? — пробормотала Идана и, справившись со страхом, сделала несколько больших глотков. Не доверяя её рукам, илаат помогал, придерживая бокал.

— Не для того, чтобы устранять на приёмах неугодных, — качнул головой Маран. — Есть гораздо более простые и надёжные составы. Месть? Жертва? Угроза?

— Месть? — уточнила Ида. — Кутуму?..

— В первую очередь — да. Лишить возлюбленной в этом смысле гораздо полезнее, чем лишить жизни: мёртвые не страдают, — рассудительно заметил он.

— Надеюсь, у тебя не будет проблем после… — она неопределённо дёрнула головой и поёжилась. — Ведь формально убил её ты.

— Тебя это не пугает? — всё же спросил он, хотя ответ и так был очевиден.

— Нет, я… Я понимаю, почему ты это сделал. Ты нарушил закон, и я бы никогда не смогла вот так оборвать человеческую жизнь, но… На её месте я бы тоже предпочла вот так, как… а не… — она окончательно запуталась в словах и закусила губу, пытаясь сдержать слёзы.

А потом и вовсе махнула рукой на то, кто и что скажет, и неловко сползла с кушетки на пол, чтобы прижаться к груди мужчины. Хотелось не видеть и не помнить или хотя бы почувствовать чью-то поддержку и защиту, а сильный, уверенный, невозмутимый как статуя Маран на роль защитника подходил идеально.

Он вздохнул и не стал вырываться, но и тесниться на полу, едва ли не под столом, — тоже. Выбрался, устроился на кушетке, усадил Идану к себе на колени и обнял, позволяя тихо, почти беззвучно рыдать ему в плечо. Раз уж проявил неосмотрительность и позволил девушке настолько привязаться, что её уже ничто не пугает и не отталкивает, самое время проявить ответственность и помочь ей успокоиться.

ГЛАВА 10. Способы обнаружения и маскировки ядов

Что есть счастье? Ничтожная малость. Ничто.

Что от прожитой жизни осталось? Ничто.

Был я жарко пылавшей свечой наслажденья.

Всё, казалось, — моё. Оказалось — ничто.

Омар Хайям

Обещанный Владыкой дознаватель, конечно, прибыл не один. Их было восемь человек. Четверо мужчин не старше тридцати лет в одинаковой чёрной одежде, очевидно униформе, один пожилой в тёмно-красной, цвета запёкшейся крови — этот цвет в Илаатане принадлежал целителям. Ещё один, чуть моложе, явно играл главную роль — в белом, с тяжёлыми серьгами и бусами, с крупными перстнями на пальцах; его лицо показалось Иде смутно знакомым. И еще двое в, можно сказать, строгих одеждах — мужчина и женщина в белом и без украшений. Они держались уверенно и спокойно и явно имели более высокий статус, чем четверо в чёрном.

Все первым делом засвидетельствовали почтение Владыке — его супруга и неизвестная девочка единственные покинули тагмар шиила после убийства, — и вежливо, но непреклонно согнали всех остальных гостей