откажут — дело нужное. Вас за речку государство посылало, и с него ответственности о том, чтобы заботиться и решать ваши проблемы, никто не снимет. Что в первую очередь нужно для вас?

— Протез вот, например, — показал на пустой рукав ещё один парень.

— Телефон домой, а то попробуй быстро вызови врача. Путевки там в санаторий, а то сидим тут как полярные медведи. И, соответственно, отпуск брать, когда удобно, — посыпались предложения.

Я записываю всё. Хотел добавить льготы по оплате услуг ЖКХ, или бесплатный проезд на городском транспорте, но это совсем неактуально сейчас.

— Итак, давайте подведем итог, — и я зачитываю вслух.

«К числу ветеранов отнести:

Лица, проходившие срочную службу в Советской армии в период с 1979 по 1986 год на территории Афганистана; лица из числа офицерского состава, а также иные профессиональные военные специалисты, выполнявшие обязанности военной службы в тот же период».

— Стоп! Надо только тех, кто воевал! — неожиданно противится Костян.

— Правильно, — поддержали его пара парней.

— Неправильно. Те, кто летал к нам и грузы привозил, не рисковали, что ли? Сами знаете, всякое бывало, и доставалось им тоже, — возразили другие.

Короткий спор, и мою формулировку оставили.

— Квартиру бы, — тихо сказал Бейбутовский знакомый, сидящий в уголке с моим другом и до этого момента участия в разговоре не принимавший.

— Ну ты сказанул — квартиру. У ветеранов отечественной и то не у всех есть, — загомонили остальные.

— Ничего! Всем скоро дадут, — уверенно сказал Голубев. — Да и меньше их год от года становится.

С трудом промолчал на эту уверенность — послезнание рвалось наружу.

— Насчет квартир. Сейчас есть такая новая инициатива, как МЖК, — поднял голову я и стал рассказывать о наших красноярских задумках.

Составляем бумагу, с которой пойду в горком ВЛКСМ — заставлю их визу поставить. Просидели часа полтора ещё и обратно в гостиницу мы с Бейбутом добрались уже к восьми. Настроение приподнятое, поговорили хорошо, парни без придури оказались, а уж напрячь комбинат на памятник я и сам смогу. Насчет льгот тоже верная инициатива, нечего тут стыдиться.

— В ресторан идём? — предлагаю я своим парням.

— Денег нет, — буркает Сашка.

— У моего лучшего друга в Ростове сегодня день рожденья, я угощаю, — на ходу сочиняю я.

Все, конечно, согласились. Надели все лучшее — всё-таки культурное место… должно быть. В ресторане оказалось неожиданно много посетителей, но столики свободные имелись — и то хорошо.

— Смотри, — пихает меня локтем мент Саня.

Епть! В зале ресторана у дальней стены, почти в закутке, сидят вдвоём директриса гостиницы и наш тренер Игорь Леонидович! На столике у них выпивка и закуски, а рядом со столом стоит официант и услужливо внимает тетке. Именно из-за него нас и не заметили пока.

— Что будете? — подходит к нашему столику худенькая женщина с усталым лицом и не менее усталой улыбкой на нём.

— Ничего тут цены! — простодушно удивляется Сашка, раскрыв меню.

Я важно достаю два четвертака, показывая, что деньги есть.

— Толян, смотри, — пихает меня локтём теперь Бейбут.

Официанта около столика тренера сменил усатый мощный дядя, и, судя по всему, разговор там ведется на повышенных тонах. Из-за живой музыки не слышно, о чем речь. Но вот то, что Игорь Леонидович встал и направился к выходу вслед за этим усатым недругом истолковать двусмысленно трудно.

Глава 32

Так же трудно, как опередить Бейбута. Тот, видно, решил, что у него не один подопечный — я, а ещё и Игорь Леонидович. Иду вслед за другом. Парочка не задерживается в фойе, а выходит в небольшой вестибюль, который отделяет улицу от гостиницы, довольно длинный и прохладный, ведь двери с улицы часто открываются.

Я перед самым входом оттираю Бейбута плечом и, открыв дверь, вижу картину маслом — визави тренера взял с собой ещё парочку друзей! Одеты они легко — или живут поблизости, или на машине приехали. Усатый, кстати, одет с претензией на стильность: джинсы, строгий пиджак, на ногах кроссовки, очевидно, импортные. Редкая безвкусица!

— Толя, Бейбут, вы чего тут делаете? — спрашивает тренер, завидев нас в открытую дверь.

Одновременно он стряхивает руку усача со своей рубахи и делает шаг в угол, подальше от приятелей усатого.

— Пацанва, сдрисни, — командует нам кто-то из них.

Разговаривать в таких случаях смысла нет, да и неохота, но бить пока тоже нет причины. Вот, был бы один я тут, ну, или с Бейбутом. А Игорь Леонидович потом моралью замучает.

— А то чё? — Бейбут находит правильные слова раньше, чем я. — Родителям моим пожалуешься?

— Стоп! Ребята, в номер к себе идите, я тут сам поговорю, — командует тренер.

Ещё надеется, как я вижу, решить вопрос мирно.

— Слышь, киргиз, тебя по жопе давно не били? — удивленно спрашивает парень из группы поддержки усача.

— Тормозим, — поднимаю руки я. — Что вам от нашего тренера надо?

Одновременно с этим моим вопросом усач рухнул на колени.

Ну да, не стал я ждать, пока он ещё раз схватит тренера за рубаху, короткий апперкот в печень и одним соперником меньше.

— Ты! — рванулся к нам говорливый и получил по корпусу уже от тренера.

Наш ловелас хоть и настроен решать дело миром, но позволить, чтобы его учеников обижали, не может. Потеряет лицо, как сказали бы… да, блин, почти все азиаты, кроме Бейбута, его философия — похуизм, и получение от жизни удовольствия. Правильно живет мой друг.

Третий, самый умный, видя, что ситуация идёт не по плану, попятился к выходу на улицу, но, открыв дверь, замялся. Нет у них никакой машины, а идти на мороз, в тундру, парню неохота. Будем ли мы его бить — ещё вопрос, а вот на улице он замерзнет в своём спортивном костюме за полминуты.

— Ребята, я сказал вам идти в номер, сам разберусь, — поворачивается к нам Игорь Леонидович.

— Документы предъявим, — в прохладное помещение вваливается, маша корочкой, наш тяжеловесный козырь Саня.

— Ты кто такой? — встаёт с колен усатый.

Уже отдышался лосяра. Второй, отоваренный тренером, молчит болезный, может даже и симулирует.

— Старший сержант Дусь, ваши документы! — встаёт напротив здорового дяди такой же здоровяк, но с ксивой.

— Нэт документов, Гуцаев моя фамилия, — в голосе усатого появился акцент.

— Что он от вас хотел, гражданин? — спрашивает нейтральным тоном у Игоря Леонидовича мент.

— Он к моей женщине приставал! — признался, отряхивая свои джинсы, уже не такой стильный дядя.

Пол мокрый и сейчас у него на джинсах грязные разводы.

— Я с директором гостиницы общался, — пояснил Игорь Леонидович, не зная, что мы их