— Ты заставляешь меня нервничать еще больше. — Джиа положила руку на мое судорожно подергивающееся колено. Даже не осознавал, что у меня трясутся ноги.

— Прости.

Мы сидели в приемной, и я с нетерпением ждал, когда наконец назовут ее имя. С того самого момента, когда мы въехали на эту чертову стоянку, со мной что-то произошло. Ничего себе, помощь, называется, оказываю. Вызвался в сопровождающие, чтобы Джиа не нервничала, а сейчас она сама вынуждена меня успокаивать. Понятия не имею, почему я так завелся, но когда десять минут назад зазвонил телефон на столе у секретарши, я пулей вскочил со стула. Пришлось притвориться, что хочу в уборную. Что, черт побери, со мной творится?

— Вчера вечером размышляла о своей прошлой работе, — произнесла Джиа, — обо всех этих поздравительных открытках, к которым придумывала тексты.

— В самом деле? Спорю, на той работе у тебя не было собственной кабинки в туалете.

— Нет, точно не было. Но я и не сравнивала свою старую работу с теперешней. То удовольствие, с которым я провожу время с тобой в «Высотке», не идет ни в какое сравнение… в смысле, работа в «Высотке» мне нравится. Я вспомнила о тех открытках, тексты к которым сочиняла, чтобы поздравить людей с наступлением беременности. Тогда они казались мне забавными. А сейчас, сидя в приемной настоящего акушера, начинаю думать, что иногда заходила слишком далеко, вплоть до настоящей жестокости, но не осознавала этого.

— Например?

— Ну помню, одно из поздравлений было примерно таким: на внешней стороне — Как можно просунуть арбуз в дырку от пончика? А на внутренней — Скоро узнаешь.

— Смешно. — Я ухмыльнулся.

— Говорит человек, которому никогда не придется просовывать арбуз в дырку от пончика.

Секретарша назвала имя Джии, она взглянула на меня, в глазах вдруг мелькнул страх. Я взял ее руку и стиснул.

— Все будет хорошо. Он будет здоровым и красивым, как его мама.

— Он?

— Что «он»?

— Ты сказал «он». Думаешь, будет мальчик?

Я и не заметил, что дал ребенку пол.

— Пошли. Хватит тянуть время.

Встав, я легонько потянул ее за руку.

— Я не думаю, что будет мальчик. Я знаю.

— Точно? — Джиа встала.

— Конечно, — подмигнул я, — гигантский арбуз.

— Рановато говорить о поле ребенка. Но прежде чем начать, спрошу, хотите ли вы знать, если вдруг я четко увижу, мальчик это или девочка? — Врач вытащила перчатки из коробки, которая стояла на столе, и натянула на руки.

— Хмм… — Джиа взглянула на меня, ища ответ, — даже не знаю. Не думала, что вы сможете сказать об этом так рано, так что, правда, у меня никаких мыслей на этот счет. Что ты думаешь, Раш?

— На твое усмотрение, — я ухмыльнулся, — мне уже и так все известно.

Врач, конечно, и не подозревала, что я имел в виду арбуз. Она выключила свет и придвинула стул к Джии.

— Итак, папочка уже знает, кто это, правда? Догадываюсь, он думает о мальчике. Большинство отцов уверены в этом.

— Он… не, он думает, это… — Джиа зарделась.

— Я не… эээ… я не думаю… — Я решил прийти на помощь.

— О’кей. Да. Это здорово, — с шумом выдохнула Джиа.

— Сейчас я развяжу пояс на вашей кофте и подтяну ее вверх. Возможно, придется немного приспустить штаны.

— Хорошо.

Пока врач готовила ее, Джиа стиснула мою руку. Наверное, я больной, но при виде гладкой кожи ее живота мой член вздрогнул. Очевидно, он забыл, что мы на медицинской процедуре, а не на пип-шоу. Врач закатала легинсы Джии чуть выше лобковой кости, и мой взгляд приклеился к ее загорелой коже.

Дьявол. Я хочу осквернить будущую мать.

Врач держала в руках какой-то тюбик.

— Может быть немного прохладно.

Затем из этого тюбика она намазала какой-то гелевой дрянью живот Джии.

Лучше дай мне позаботиться об этом. Моя смазка будет теплой и приятной.

Отгоняя гнусные мысли, я потряс головой.

Ни фига не помогло.

Врач подкатила к смотровому столу монитор на колесиках и расположила его так, чтобы мы все могли видеть экран. Я стоял на противоположной стороне, рядом с головой Джии, так что мы видели одну и ту же картинку.

В тот момент, когда врач приставила к животу Джии трубку, из аппарата раздался громкий звук. Посмотрев на экран, она повернула ручку.

— У вашего ребенка прекрасное сердцебиение.

Мы с Джией уставились на экран.

— Я проведу вам краткую экскурсию по анатомии ребенка, чтобы вы могли вдоволь насладиться, пока я делаю снимки и необходимые измерения.

Врач показала на нечто похожее на нитку жемчуга.

— Это его позвоночник.

Потом она одной рукой перевела трубку немного влево, а другой показала на экран. Изображение было черно-белым, зернистым, но я понял, что это такое, прежде чем раздались ее слова:

— Голова. — Она обвела то, что явно было черепом, потом заскользила дальше, по профилю ребенка.

— Нос. Губы.

Срань господня! Я действительно смог увидеть очертания детского лица. На самом деле с того места, откуда я смотрел, он был больше похож не на ребенка, а на плывущего инопланетянина. Но это уже был настоящий человек, находящийся внутри Джии, с личиком и биением сердца. Врач улыбнулась и стала обводить трубку вокруг живота, глядя в основном на экран.