открывает для себя целый мир и учится понимать чужую боль, страдания и радость, окружающая действительность для него — прекраснее, богаче, шире. А если не считаться с этим… Вот так и появляются живые котята в мусоропроводе, выброшенные за ненужностью вместе с бытовыми отходами… Это ли не убедительное обвинение людскому бездушию!

Что до меня, я каждому вручил бы по щенку и дал по поводку. Для чего я говорю об этом: хочу укрепить вас в вашем стремлении к добру. Родители! Вспомните, что вы тоже были детьми. Старайтесь сделать так, чтобы ребенок не пронес через всю жизнь горечь отказа. Остерегайтесь делать ошибки.

Вы хотите иногда подавить чувство любви к живому, принуждаете отказаться от него. А надобно знать, что это чувство нередко сильнее нас. И оно необходимо, поймите, необходимо в наш стремительный и все убыстряющийся урбанистический век. Необходимо — вам, мне, всем!

Животное — часть той великой книги, которая зовется жизнью. Между прочим, в некоторых странах за жестокое обращение с животными наказывают в судебном порядке, и — правильно. Сегодня живой мяукающий котенок в мусоропроводе… А завтра?

СЛОВО ПРОХОЖЕМУ

«Началось это давно. Тогда мы жили в деревянном домике по улице Луначарского. Мне без конца снились собаки, самой лучшей игрушкой для меня была собака. Собак я шила, лепила из пластилина и многие игрушки называла собаками. Но, любя собак, я все же боялась их…

Как-то мы с папой возвращались домой. Тропинка была узенькая, а впереди нас навстречу бежала большая рыжая собака. Я испугалась, а папа успокоил меня и предложил мне ее погладить. Гладить я не стала, а руку протянула. Собака прикоснулась к моей руке и потом побежала дальше».

Добрый, умный папа. Так и надобно поступать, а не шарахаться из стороны в сторону, как, к сожалению, делают иные из наших сограждан, завидев собаку, и не кричать: «Ай, собака, укусит, укусит! Кыш, проклятая!»

Разумеется, не каждую незнакомую собаку надо гладить; есть такие, которые не терпят фамильярности, не подпускают незнакомых людей, — особенно, если ее уже обижали не раз; но безусловно хорошо, когда папа при встрече с четвероногим старается внушить отпрыску добрые чувства.

Замечено: как правило, собаки кусают тех, кто их боится. Не терпят трусов. Чуть зачуяла — сразу хвать. Нормальное, здоровое отношение — и собака ведет себя нормально.

Я бы всех прохожих, — да, пожалуй, даже всех людей на свете, — поделил на любящих и нелюбящих животных. Первых, безусловно, больше, тут не может быть двух мнений, человек всегда стремился жить в дружбе с животными; однако вторые, как правило, активнее и громогласно заявляют о своей неприязни, подкрепляя ее всяческими допустимыми, а чаще недопустимыми способами и аргументами.

На улице, когда проходит человек с собакой, я сразу вижу по поведению прохожих, кто каков и как относится к бессловесным.

По утрам, выходя с пуделем Блямкой на прогулку, мы часто встречаемся с двумя пожилыми уборщицами, подметающими улицу и двор. Две простые работящие женщины, завидев пуделя, еще издали приветствуют его появление возгласами: «А, Блямка, как живешь? А ну, давай поздороваемся, давай лапу!» По-другому держится старший двора, председательница домового совета, дама с явно завышенными претензиями: только увидит жильца с собакой — начинает стращать разными карами, штрафом. За что?! Блям ведет себя идеально.

Поощряемые подобными людьми, некоторые недруги живого начинают творить всякие беззакония. Только этим можно объяснить то, о чем пишет Таня Воляева, жительница Новосибирска:

«Я живу в Кировском районе. У нас за домами есть поляна, но не лесная, а просто посажено много деревьев, вот тебе и поляна. Этой весной у нас на поляне было задушено 3 взрослых собаки, убито 4 щенка, всего семь мертвых собак. И вот одна из них:

Раз я шла из школы и увидела этакую небольшую рыженькую собачку. Передние лапы кривые, как у таксы, задние нормальные, туловище немного длинное, головка большая и уши стоят. Понравился мне песик. Я его стала звать, просто придумала имя и все. Лапчик, Лапчик!»

Но Лапчик нас боялся. Со мной был еще мой друг Витя. Он дал свою куртку, я завернула в нее Лапчика и понесла в подъезд. Потом пришла мама и сказала, чтобы я убрала собаку из подъезда. Делать нечего, взяла я Лапчика и положила возле сарая на соломе. Утром я пошла в школу, вдруг вижу, Лапчика на месте нет. Когда я пришла из школы и спросила у подруги Светы, не видела ли она рыжую собачку, она сказала: «Я видела ее сегодня утром, она побежала на поляну». Я пошла туда и стала звать: «Лапчик, Лапчик!» И тут я увидела его мертвого. Я стояла и плакала. Мне было очень жалко Лапчика… Жалко! Мы не знаем, кто убивает собак, но скажите: как можно узнать, кто их убивает и за что?»

Добрая девочка, мне понятны ее чувства. Ради справедливости вынужден заметить: как ни жаль, но в подъезде, действительно, собак держать не полагается, мама была права. Однако сейчас не о том. Отвратительно, когда на виду у всех творится безнаказанно жестокость и бессердечие.

После вызнали: избивали собак и щенят какие-то парни-проходимцы. Избрав поляну местом своих недостойных развлечений и забав, резвясь на приволье, они приканчивали животных камнями, душили проволочными удавками. Мерзость.

Прогулка — и тут же убийство…

Обидно, что не удалось выяснить, кто были эти парни. Здесь необходимо сказать прохожему любящему и нелюбящему: можете любить или не любить, это личное дело каждого, но когда это переходит известные границы, то становится уже делом общественным. Безусловно, никому не дозволено, давая выход своим низменным инстинктам, убивать животных и бросать их.

После этого что требовать от ловцов, на обязанности которых отлавливать уличных собак, бегающих без присмотра. На ловцов особенно много жалоб: потеряли человеческое лицо. «У нас жила собака Найда. Она нас очень любила. И ее все любили. Она прожила у нас целый год. Весной она ощенилась. Щенят было пятеро. Один беленький, другой коричневый, двое черных и один серый. Двух щенков забрали соседи. Белого забрал мальчик. У нас осталось двое, черный и коричневый. Однажды мы вышли с девочками на улицу и увидели, что собаколовы ловят Найду. Щенята были у них. Мы стали плакать и просить, чтобы они отпустили Найду и щенят. Но они не послушались и уехали. Потом мы узнали, что Найду и щенят продали за 6 рублей. Как вы думаете, правильно ли они сделали? Мы ухаживали за Найдой, а они продали. Нам ее так жалко! Лена и Оксана Ершовы, 2-6 класс, г. Черепаново, Новосибирская обл.».

Неправильно, неправильно, девочки. Если Найда была с