По крайней мере, ничего плохого этой зимой не произошло. Натт полностью погрузилась в учебу. Навещала Йоханну, которая почти не вставала, читала ей книги и прибиралась по дому. Это было единственное место, где они с Фирсом могли обменивать виноватыми улыбками. Разговор у них совершенно не клеился, но и обид не осталось, был ли страх снова сблизиться и обжечься. Южанин изредка поглядывал на обложки романтических романов и хмыкал себе под нос. Мёрке этого было достаточно, медленно, но верно он снова становился ехидным собой, тем самым противным южанином, в которого она влюбилась.

Деард был благодарен двум студентам за заботу. Он тоже с каждым днем менялся. Его глаза были красными он невыплаканных слёз, но мужчина держался ради своей угасающей невесты. Один раз Натт увидела, как он гладит Йоханну по волосам и шепчет ей нежные слова любви. Студентке вдруг стало стыдно за то, что случайно подглядела за чем-то настолько интимным, она осторожно попятилась, надеясь, что половицы не скрипнут и не выдадут её присутствия. Шаг назад и она уперлась в ещё одного незваного гостя. Синд аккуратно поймал её за плечи и тихо шикнул.

– Как она? – спросил он, когда они вышли на улицу.

– Деард с Йеденом шепчутся, что надежды нет…

– Но? – друг уловил что-то в голосе Натт.

– У них моя книга. Вернее сфера, созданная Хасселом. Деард не расстается с ней и постоянно носит в кармане мантии. Боюсь, они повторят мою ошибку, – сокрушалась девушка.

– Так ты признаешь, что похищать у Буки фолиант, устраивать с ним дуэль в библиотеке и пытаться обмануть смерть было ошибкой?

Натт давно уже призналась в этом самой себе, но сказать вслух не могла. Лишь кивнула.

– Надо остановить их. Йоханна не хочет, чтобы Деард обратил её. Ты знаешь, кем становятся воскрешённые некроманты. А он отчаялся, иначе я не могу объяснить, почему в академии такое количество фейри. Лиден, Ноккерель…– Натт понизила голос и огляделась, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает.

– Кто-то ещё не человек? – догадался Синд.

– Что-то не так с Эн… – Натт впервые решила поделиться своими подозрениями о подруге.

– Поясни? Что-то не так это её второе имя. Возможно, так её имя и переводится на наш язык. Она странная чужачка начаная от глаз до своих чудных деревянных тапок. Тук-тук-тук. Словно грозди в крышку гроба забивают, – дразнился друг.

Девушка обиделась и насупилась:

– Ужас. Это оскорбительно, Синд. Ты почти как Хассел.

– Оскорбительно сравнивать меня с этим жареным гусем. А то что у твоей соседки раскосые глаза и необычный выбор одежды – это факт. Ты же не обидишься, если тебя назовут рыжей?

– Не обижусь, – согласилась девушка, накручивая прядь на палец. В словах Синда было зерно истины, но ей все равно, казалось, невежливым так нарочито обращать внимание на особенности подруги.

– Отлично. Ты рыжая, а у Эн узкий разрез глаз. Что ещё с ней не так?

Она не знала с чего начать, потому выложила все. Свои наблюдения о том, что Эн ничего не ест и не пьёт, а лишь изредка отщипывает кусочки от булочек в столовой или касается губами остывшего чая. Синда это не впечатлило, и Натт продолжила. Соседка не спала, отвергала романтические порывы Кафрина, её родители были глубокими стариками. Эн без колебаний откусила другому студенту палец, а ещё у неё появилась одержимость куклой, к которой девушка относится как к ребёнку.

– Всё ещё не вижу ничего сверхъестественного, прости Натт, но в Тэнгляйхе найдется с дюжину более странных студентов. Ты обсуждала это с Лиден?

Некромантка уже не могла сдерживать обиды на друга, но сказала:

– Обсуждала её куклу. Это ненормально.

– И что сказала суккуб? – улыбался Синд, предчувствуя ответ.

– Спросила меня, играла ли я когда-то в куклы.

– А ты? Играла?

– Нет…

– Именно. Зато ты охотилась на звездорылов, завела дружбу с банши, случайно создала из крыс и требухи голема на первом курсе, притворялась стихийной волшебницей. Мне продолжать твой список странностей?

– Не стоит. Ты прав, наверно. Просто я волнуюсь за нее. Она ведёт себя почти как я с тем деревом в лесу. Хочу помочь, но не знаю как.

Синд догадывался, что в этой ситуации помог бы девчачий разговор по душам, но желание ввязаться в новую авантюру с подругой оказалось сильнее. Он нащупал в кармане склянку, которую хранил с самого отъезда из Форкёлелсе и предложил:

– Мы можем поискать подобные симптомы в книгах. Вдруг найдем описания такого же недуга и поможем Эн с её одержимостью. Но обещай, если выясниться, что твоя соседка просто следит за фигурой, не ест лишнего, мало спит и обожает кукол, то ты прекратишь паранойить и просто поговоришь с ней.

Звучало разумно, но трудновыполнимо.

– Ты хоть представляешь, сколько книг в библиотеке Тэнгляйха, нам в жизни все это не сопоставить. И если бы в учебниках по психологии было нечто подобное, Лиден бы подсказала.