Я подумал о том, что в трудные моменты (например, в ситуациях с террористами) нужно, чтобы священнослужители находились там и могли как-то повлиять на таких людей.

Вы правы в том смысле, что мы – не только духовенство, но вообще мы, верующие люди – должны находиться там, где трудно. Мы не должны уходить от реальной жизни. Именно для того Господь нас призывает уйти от реальной жизни в какой-то момент во время литургии, чтобы мы почувствовали во время этого ухода всю реальность жизни вокруг нас, чтобы мы не превращали всю нашу жизнь в бегство от реальности. Ведь 90 % жителей нашей страны живут по принципу страуса, который засовывает голову под крыло и думает, что находится в безопасности, – стараются тем или иным способом уйти от реальности: уткнувшись в телевизор – одни, уткнувшись в какой-нибудь журнал – другие, в молитвослов – третьи. А Христос нас зовет к другому: к смелому вхождению в реальность. И действительно, христианин должен быть там, где трудно, там, где больно, там, где беда.

Бывают ли случаи, когда молодые пары договариваются со священником тайно и он их венчает за деньги? Считается ли такое таинство действительным? Приобщаются ли реально Святых Таин люди на литургии, если священник – сотрудник КГБ?

Прежде всего, таинство совершается не потому, что священник достоин его совершить. Я же только что читал вам молитву: «Никто не достоин к Тебе приблизиться или Тебе служить». Значит, не потому, что священник достоин, совершается таинство, а по милости Божией, по милости Христовой; руками священника это таинство совершает Сам Христос. «Ты бо еси приносяй и приносимый, и приемляй и раздаваемый». Ты Сам приносишь эту жертву, Ты Сам совершаешь это таинство. Каким бы ни был священник, таинство совершается по милости Божией, потому что его руками действует Сам Христос. Но кроме того мы должны помнить, что священник совершает таинство только потому, что это право делегировано ему его епископом, его архиереем. Так, каждый клирик города Москвы только потому совершает таинства, что это право ему делегировал Патриарх Московский, архиерей города Москвы. Это ответ на ваш второй вопрос.

Теперь по поводу вашего первого вопроса. Таинство – всегда таинство. И для Бога совершенно не важно, тайно венчаются эти молодые люди или явно, есть у них документ из муниципалитета или нет. Для Бога эти документы не значимы, для Церкви эти документы тоже не значимы. Но, конечно, таинство мы совершаем ведь не только перед лицом Божиим, но и перед лицом Церкви. Поэтому в Церкви, по большому счету, не может быть ничего тайного. Всё, что совершается в Церкви, совершается перед лицом всей общины. Поэтому мне, например, кажется очень важным, чтобы молодые люди венчались в том храме, коего прихожанами они являются. Потому что священник берет на себя полную ответственность за будущее тех, кого он венчает.

Что мне говорить моим друзьям-врачам, которые боятся причащаться из одной ложки, ссылаясь на туберкулез и другие инфекционные заболевания?

Ничего не надо говорить в таких случаях. Тут слова не помогут. Просто человек в какой-то момент должен почувствовать, что всё это второстепенно, понимаете? До определенного момента человек действительно ходит в церковь и ему трудно подойти к Чаше по тем причинам, о которых вы сказали. Но в какой-то момент вдруг все эти причины уходят на второй план, обнажается главное. Но для того, чтобы это главное обнажилось, человек просто должен почувствовать присутствие Христово в его жизни. И в таинстве тоже почувствовать присутствие Христово. Тогда всё остальное уйдет на второй план. Пока этого не происходит, наши с вами слова будут бессильны. Тут надо действовать не словами, тут надо дать возможность действовать Самому Христу среди нас. Мы же с вами все-таки верующие люди и поэтому должны понимать, что главное делает Он Сам, Сам Господь. Мы только помогаем Ему. Мы только участники таинства. Таинство совершает Он Сам. И так же каждому из нас Он Сам открывает Свое присутствие, а слова очень часто бывают бессильны для этого. Здесь просто надо по-доброму к людям относиться – ко всем людям вне зависимости от их веры, от их неверия, от их цвета кожи, от их убеждений – надо относиться по-доброму, с любовью, дорожа ими. Потому что, в конце концов, в каждом человеке присутствует Христос. Каждый человек не только по образу и подобию Божьему сотворен, но в каждом человеке – Господь.

И вот если мы это с вами будем помнить – об уникальности каждого, о бесценности каждой личности, тогда нам с вами будет несколько легче общаться друг с другом. И, наверное, очень важно, когда мы общаемся с людьми, не делить их на верующих и неверующих. Это по-настоящему очень важно, нужно, необходимо.

Почему у нас иногда изображают Бога Отца? Почему мы из Ветхого Завета взяли правила о женской нечистоте?

Первое. Конечно, Бога Отца изображать нельзя. Об этом прямо говорит нам евангелист Иоанн на первой странице своего Евангелия: «Бога не видел никто никогда» (1: 18). Но уж по традиции, если эти иконы были когда-то написаны, они сохраняются в церкви просто из любви и уважения к тем, кто их когда-то написал, кто перед ними когда-то молился. Но новые такие иконы писать не следует. Очень часто бывает над алтарем в храме изображен Бог Отец. И то же самое: не надо, наверное, делать такую роспись заново, если храм заново расписывается. Но сбивать ее – это тоже кощунство, это тоже вандализм. Тем более, кто-то в нее вложил свою любовь. Значит, просто мы должны быть щедрее к нашим предшественникам, не осуждать их за то, что они сделали, сохранять то, что они сделали.

Почему мы берем какие-то ритуальные моменты из Ветхого Завета и сохраняем их? Я думаю, потому что мы еще далеко не все переросли ветхозаветные времена. Нам всё время хочется жить под властью Закона. Нам очень часто бывает трудно справиться с той свободой, которую нам даровал Господь, и поэтому мы хотим вернуться под иго Закона.

Раз я живу с неверующим мужем, а Церковь не разрешает венчаться с неверующим, то получается, что я живу в блуде?

Ну почему? Апостол прямо пишет: жена верующая освящает мужа неверующего (ср. 1 Кор 7: 14). Значит, блуд начинается там, где начинается неверность,