Шрифт:

-

+

Закладка:

Сделать

Перейти на страницу:

тебе предстоит его остановить.

По щекам Фарух-Лейн заструились слезы. Не прошло и секунды после слов Лилианы, как они брызнули из глаз. Тело не дало ей шанса им противостоять.

– Мы найдем живительный магнит посильнее. Ты не должна…

– Мне нужно, чтобы ты увидела предсказание, – проговорила Лилиана. – Поэтому, как только видение возникнет, я обращу его вовнутрь, а ты прикоснешься ко мне. Только так.

– Нет, не так! – Фарух-Лейн показалось, что Лилиана несправедливо ее наказывает за то, что она позволила Хеннесси себя поцеловать. И тут же поняла, что эти мысли пришли ей в голову, чтобы гнев облегчил для нее принятие правды. – Неважно, существуют ли другие способы, верно? Ты уже приняла решение.

Лилиана одарила ее своей прекрасной улыбкой, радуясь, что ее поняли.

– Ты сделала меня счастливой настолько, насколько может мечтать человек. Напомнила мне, каково быть молодой. Полной чувств. И любви к людям. Я ни о чем не жалею.

Фарух-Лейн не протестовала, лишь тихонько плакала, когда Лилиана ее обняла.

Провидица прошептала ей на ухо:

– Смотри внимательно.

И тогда появилось видение.

Их захлестнули образы, обжигающие, внезапные, точные.

Вскоре осталась только Фарух-Лейн, сжимающая в руках обмякшее тело очень, очень старой грезы и потрясенная тем, что сейчас произошло, и тем, чему только предстоит случиться.

32

Хеннесси снилось Кружево. Подлинное Кружево.

Она создала живительный магнит и теперь спала буквально в двух шагах от него, поэтому ничто не мешало Кружеву ее навестить. Дверь с треском распахнулась.

Как и прежде, сон медленно прояснялся, обнажая зазубренный край сущности. И снова внутри ее поднялся неподвластный ее сознанию, первобытный ужас. Побочный эффект от взгляда на Кружево, на нечто, столь отличное, нее самой. А также от волны исходящей от Кружева ненависти, означающей, что ее тоже заметили.

И вновь оно зашипело привычную, злобную песню. Что Хеннесси бесполезная, ужасная и жалкая. Умудрилась испортить отношения со всеми вокруг. Фарух-Лейн сбежала от нее как от огня. А незадолго до этого она прогнала и Джордан. Хеннесси так похожа на свою мать. Неужели она об этом не знала? Разве не потому она лишила Джордан воспоминаний? Чтобы посмотреть, какой она могла бы стать без них.

Сейчас это звучало не так убедительно, как прежде.

В голове Хеннесси всплывали строки ее же песни: Хеннеси создала самый мощный магнит в коллекции Боудикки в Бостоне! И Хеннесси может нарисовать магнит снова. Хеннесси может превращать магию в искусство, магию в искусство. Хеннеси красками создает нечто большее, чем обычная магия снов.

Хеннесси обладала могуществом даже без своих грез.

Ложь, которую ты твердишь себе, чтобы отвлечься от грядущей катастрофы, – сказало Кружево. Слова прозвучали, как жалкое оправдание, придуманное на ходу. Они не смогли пошатнуть ее уверенность: наяву она была столь же сильна, как Ронан во сне. Контролируя. Обладая магией. Владея тайнами. Создавая то, чего не существовало раньше.

И в глубине души она не сомневалась, что нравится Кармен Фарух-Лейн.

– Что ж, давай закончим эти танцы, – крикнула Хеннесси, обращаясь к Кружеву. Ее голос звучал громко, громче, чем когда-либо во сне.

Кружево медленно, причудливо извивалось вдали, но не приближалось.

– Ты всегда нападаешь на меня, это все, на что ты способно, да? Ты выполняешь свою работу, а я свою. Похоже на сделку, верно? Так давай сделаем это!

Она двинулась в сторону Кружева. Землю вокруг усеивали ажурные обрывки, сверкающие и тонкие, как лист бумаги, лезвия. Они резали одежду и ноги, но Хеннесси продолжала идти.

Вернее, она побежала.

Кружево велело ей не приближаться. Твердило о том, насколько она отвратительна. Бесполезна. Беспомощна.

– Тогда почему тебя волнует мое присутствие? Зачем ты продолжаешь приходить в мои сны? Кто кому нужен?

Я заставлю тебя подчиниться, я убью всех, кто тебе дорог, теперь это в моей власти, я готов…

Хеннесси подбежала к краю Кружева.

Оставаясь на месте, оно вздымалось и росло необычным, присущим только снам образом.

По опыту Хеннесси знала, что если оно потянется к ней, то пронзит ее тысячу раз, заставляя тело взорваться болью.

Но на этом все. Только боль. Верно? Если оно не затрагивает разум, то это всего лишь физическая боль.

Она бросилась на Кружево.

Боли не было.

Кружево взвыло и задрожало, но не укололо ее. Напоминало острый крючок, который причиняет боль, только когда за него дергаешь, или на акулью шкуру, шершавую, если погладить против чешуек.

Хеннесси оказалась внутри сущности. Со всех сторон ее окружали кружевные формы. С этого ракурса она наконец разглядела, что они ничем не отличаются от ажурных теней, отбрасываемых светильниками в старой лондонской студии ее матери. Попав сюда, бормоча себе под нос, она поняла, что глубокий голос Кружева на самом деле принадлежал ей. Оно использовало ее мысли против нее самой. Все его оружие было ее собственным.

И на протяжении многих лет оно эффективно выполняло свою задачу.

В этот момент она заметила, что здесь есть кто-то еще. Фигуру освещал яркий свет, проникающий сквозь Кружево.

Хеннесси прикрыла глаза от резкого свечения

Он свернулся калачиком, обхватив себя руками, притянув татуированную шею к коленям, словно пытаясь уменьшиться в размерах. Он сидел к ней спиной, но, даже не видя его лица, Хеннесси узнала бы его где угодно.

33

Он проснулся или все еще спал?

Он

Перейти на страницу:

Не работает?

Грейуорен - Мэгги Стивотер