Шрифт:
Закладка:
— Наивно было бы отрицать такой вариант развития событий.
— Значит, у Вас есть план?
Дарья удивленно вскинула бровь и загадочно улыбнулась.
— Вроде того.
Грейвз оглянулся. На лестнице появились Трелони и Алексей. Флакон с зельем приятно холодил руку.
— Тогда найдите время, чтобы посвятить меня в детали, — сказал он, передавая ей листок зачарованной бумаги. — Например, как-нибудь вечером.
— Где? — едва шевеля губами, поинтересовалась Дарья.
— На Ваше усмотрение, княжна.
— Лучше просто «Даша», — улыбнулась она, и Персиваль Грейвз почувствовал, что ему никакого самообладания не хватит рядом с этой девушкой. Он спрятал пузырёк с зельем во внутренний карман, и от одного ощущения этого странного подарка у молодого человека появлялись дерзкие мысли. Ему ведь не обязательно самому выпивать содержимое, верно?
Уже через несколько минут обед подошёл к концу. Дарья первая выскочила из ресторана, наспех попрощавшись со всеми, и впорхнула в экипаж. Она уже успела комфортно расположиться и сообщить адрес извозчику, а дядюшка все никак не мог наболтаться с Трелони. Оба мужчины стояли в дверях и вот уже четверть часа говорили и говорили, периодически разделяя шутки вежливыми прощаниями в духе: «Ну, поговорили и хватит». Но им обоим чтобы наговориться нужно было все время мира.
Персиваль стоял поблизости и трясся от мороза, пытаясь как-то встрять в разговор, чтобы наконец закончить его, отдать дань приличия и отправиться в номер греться. Порой он бросал взгляды на экипаж, в котором сидела Дарья, и его хмурое лицо немного смягчалось. От этой перемены девушка едва ли могла сдержать улыбку.
Но сдерживать ничего и не пришлось. Хлопнула дверца кареты, по взмаху палочки задёрнулись занавески, и все веселость сдуло в один момент. Княжне даже не пришлось оборачиваться, чтобы узнать, кто подсел в ее экипаж.
— Добрый день, Аркадий Аркадьевич, — улыбнулась она, поднимая глаза на Василевского. — Как Ваши дела?
— И Вам не хворать, княжна, изумительно выглядите, — хмыкнул мужчина, устраиваясь так, что Дарье пришлось вжаться в спинку экипажа, чтобы позволить себе хоть немного личного пространства. — Рад, что Ваше приключение окончилось успешно. Удивлён, что Вы не известили мракоборцев о расположении лаборатории.
— Но я…
— Отправили анонимное письмо, смею полагать, — усмехнулся Василевский, вытаскивая сложенный вчетверо лист бумаги из-за пазухи. — Адресатиком не ошиблись?
— Нет, я… Кто Вам его передал?
— Один очень хороший знакомый из Канцелярии, пока что не являющийся Вашим родственником. Советую Вам попытаться еще раз. Может, Вы знаете кого-то, для кого найти лабораторию Астреи и уничтожить ее, буквально дело принципа? Кого-то молодого и амбициозного, а то видите, что происходит, когда за подобные дела берутся люди, которые уже всего добились.
Лист бумаги упал в руки Дарьи. Девушка сняла его и затолкала в рукав.
— Но я пришёл за тем, чтобы напомнить о Вашей части сделки, — улыбнулся Василевский. Дарья сдержанно кивнула.
— Я все помню и все выполню.
— О, я не сомневаюсь. Просто хочу подстраховаться, — ухмыльнулся он и вложил в руку девушки что-то холодное, металлическое. — Это портал, он сработает ровно в полночь после бала и перенесёт Вас на место встречи. К тому же идеально сочетается с цветом глаз.
Дарья разжала пальцы и увидела усыпанную хрусталём и шариками лунного камня брошь в форме то ли звезды, то ли причудливой снежинки. Когда она подняла глаза на Василевского, того и след простыл, а дядюшка неторопливо продирался к карете, на каждом шагу оборачиваясь, чтобы еще раз попрощаться с Трелони.
Надо было отдать дядюшке должное, в общении с Дарьей он был настоящим волшебником. Только ему одному был известен способ, как заставить своевольную девушку делать даже то, чего она не хочет: примерять платья, разнашивать туфли, учить английский. Там, где мать срывала голос от крика, а отец сдавался, исчерпав все свои запреты, дядя Алексей затевал с Дашей дружеский спор или игру. Главный секрет заключался в том, что ради победы юная княжна готова была пойти на все, даже есть ненавистную тушеную капусту, вести себя прилично и посещать уроки французского в исполнении гувернантки, пропитавшейся запахом лука насквозь.
Вот и сейчас вся их авантюра воспринималась Дарьей скорее как игра. Хочешь счастливую и долгую жизнь вдали от суровых зим и назидательного тона маменьки — терпи приходы модистки, истязай голову сложными прическами и делай вид, что ничего не делаешь за спинами своих родственников. Благо, в последнем искусстве Дарья успела поднатореть. Она, как могла, подыгрывала матери в предсвадебных хлопотах, даже сменила мученическое выражение лица на более дружелюбное, а когда она сама попросила швею добавить к платью карманы, та оторопела. Швея-то думала, что княжна нема от рождения или еще каким недугом разбита.
Княгиня объяснила перемену в дочери тем, что она одумалась и на полных парусах несется в сторону достойнейшего женского счастья. Она даже пыталась поделиться своей радостью с супругом, но Сергей Юрьевич практически не слушал ее. Праздничная суета, как и всегда, проносилась мимо него пестрым хороводом. К тому же его стол с утра был завален анонимными письмами о расположении лаборатории «Астреи», и сколько он ни пытался получить разрешение на проверку, высшее руководство запрещало ему отправлять туда отряд. «Хоть сам собирайся и иди», — сетовал он, но семье ничего не говорил. Если княгиня узнает о его планах, она ему плешь проест, что, мол, работа ему важнее успешного замужества дочери.
В свободное время Дарья нет-нет, да возвращалась к работе. Просматривала свои записи и пыталась найти решение для нейтрализации опасной формулы, вот только… магия, созданная на крови, смывалась только кровью. Сложные манипуляции с магией крови были запрещены и приравнивались к темному искусству, за которое полагалась смертная казнь. Дарья долго ломала голову, что делать, а потом решила попробовать самый простой способ и в качестве эксперимента сделать сестре переливание крови.
Крестраж на руке испуганно запульсировал, словно предостерегая. Дарья провела кончиком пальца по циферблату: «Все будет хорошо. Но давай, действительно, попробуем двигаться от простого к сложному». И все же секундная стрелка трепетала, словно отбивая «нет, нет и еще раз нет!».
Сейчас княжна даже не торопилась спорить. Слишком много сил и внимания отнимал непреложный обет, данный Василевскому. Дарья решила подстраховаться и на случай, если ей придется исчезнуть (или ее поймают) подготовила свои записи и организовала их так, что даже мало-мальски образованный зельевар сможет разобраться, в чем тут дело и как работать с формулой дальше.
В тот вечер, когда она дополнила последнюю заметку и убрала толстую тетрадь вместе с каплей формулы в потайной ящик стола, с ее плеч будто свалился тяжеленный камень. В груди появилась легкость, и стрелка на часах-крестраже затрепетала, словно поощряя ее. И даже чувство вины притупилось, или Дарья сама позволила ему схлынуть?
