всегда быть виноватой, нести ответственность, получать от судьбы пинки под зад. Сколько можно?

— Что им сделала моя доченька? — прохрипела, услышав хорошо знакомый аромат мужского одеколона. — Она же ещё совсем ребёнок. Она по-любому плачет там. Ей страшно, Глеб. Она зовет меня. А вы говорите ждать от них вестей. У меня сердце вырвали, как я могу оставаться спокойной?

Сильные и на удивление теплые руки обняли меня сзади и прижали к груди.

— Я найду её, слышишь? Клянусь, что решу этот вопрос и привезу её к тебе.

— Как? — простонала обреченно. — Если они не смогли найти Игната, как ты его найдешь?

— Успокойся и возьми себя в руки. Где та сильная и смелая девушка, которая всегда дерзила мне? — Глеб мимолетно прикоснулся губами к моему виску и крепко сжал, словно стараясь передать мне частичку своей силы.

— Я никогда не была смелой. Я трусиха. Это Варя делала меня дерзкой. Без неё я слабачка.

— Вот и не раскисай. Ты нужна своей дочери сильной и… — поднял меня на ноги, продолжая прижимать к своей груди, — обязательно здоровой. Смотри, ты вся горишь, а ты мне нужна крепким орешком.

— Разве ты не собирался уезжать? — обняла его за шею, полностью наплевав на маму. Что уже отнекиваться, когда и так всё ясно. Пофиг. Чтобы она не сказала — теперь мне всё равно.

Глеб ощутимо напрягся.

— Пойдем в дом, ты вся дрожишь.

— Ты не ответил на вопрос? Ты бросишь меня? Я ведь солгала тебе.

— Потом обсудим, сейчас важно найти Игната.

Мы вошли на кухню, и не успела я опомниться, как Глеб укутал меня в мою шубу, усадив возле батареи. Мама тоже шмыгала носом и украдкой посматривала на нас, но не вмешивалась, за что я ей была благодарна. Хватит, и так рассказала предостаточно.

— А сейчас, — Глеб подвинул ко мне стул и присел рядом, внимательно рассматривая меня, — ты расскажешь мне всё-всё, начиная с самого начала и заканчивая сегодняшним днем. Важна каждая мелочь. Но если ты укажешь на его друзей — я буду премного благодарен. Ну что, поехали?

Глава 24

Дорожное полотно было небрежно укрыто снежно-ледовым покрывалом. Госпожа погода явно куда-то торопилась и забила на внешний вид своего творения, раскидав по округе куски грязного снега вперемешку с ледовыми проплешинами. Незадолго до меня тут прокатился трактор, который худо-бедно справился с частью трассы, но тоже психанул и оставил огромный кусок опасных участков.

Я сам говорил, что ехать по такой дороге опасно и стоит быть осторожным, но сегодня пренебрегал всеми правилами и канонами. Верная лошадка исправно топила по направлению к городу на подпитке из моей злости. Я знал, куда мне нужно ехать. Ни разу не усомнился, узнав почерк. Так может поступить только одна паскуда — Гарик.

По пути корил Дану за ее молчание. Если бы она мне сразу всё рассказала, ничего бы не было. Я бы не вляпался в это дерьмо и был осторожнее. Хотя винить девушку глупо. Я тогда ей и правда был никем и не заслужил откровений. Сам тоже хорош. До сих пор не рассказал, кто я. Неизвестно, как Дана отреагирует на мою исповедь, когда рискну сознаться.

Рискну… Если бы не я, этого вообще не произошло. И дёрнул же меня черт приехать с Варькой! Но иначе я тоже поступить не мог. Когда узнал, куда едет Дана, сразу смекнул, кто её там встретит и пустил людей Гарика по ложному следу. Думал, к утру успею перепрятать девчонок, но обломался. Меня переиграли. Вот я осел…

После разговора с Богданой я еще раз усомнился в том, что Игнат — гребанный гондон, который даже на толику не заслужил быть рядом с такой девушкой. Дана — нежная лилия, имитирующая колючки, как у розы, чтобы обороняться. Удивительная смесь. Она до такой степени наивная и нежная, что вводит в ступор её храбрость и стальной стержень внутри. Такими могут быть только те, кто не чувствовал искренней любви. И дань уважения тем, кто смог сохранить ее внутри себя и не превратиться в тварь последнюю. Как я.

Не достоин Игнат её. Не заслужил быть рядом с ней и Варей. Лично бы этого ублюдка удавил и не потому, что у меня было задание — его притащить за химо к Гарику, а за Дану. За то, что подверг людей, которые были с тобой одной семьей, опасности. Так поступать — не по-мужски. Нужно заботиться и оберегать тех, кто нам доверился. Нужно мужиком быть, блять, а не чмошником ущербным, который скинул все свои проблемы на хрупкие плечи!

На топливе злости я быстро добрался до пункта назначения и достал телефон, чтобы набрать Гарику, а потом плюнул и решил без предупреждения. Я был уверен, мой визит ждали. И не прогадал. Товарищ ничуть не удивился, увидев на пороге своего дома меня: озлобленного, с сомкнутыми в прямую линию губами и сжатыми кулаками. Чего мне стоило отдышаться перед тем как зайти чтобы не захлебнуться в ярости, даже черт не знал. Но я старался держать себя в руках. Эмоции ещё никого до добра не доводили.

— О, Глеб. Здарова, — Гарик затянул пояс на темно-синем халате и демонстративно зевнул. — По стопарику чтобы день был по кайфарику? — он достал бутылку с вискарем и два шота.

— Я не буду, — нервно потер ладонью кончик носа и прошел в гостиную без приглашения.

Гарик боковым зрением наблюдал за мной, пока неторопливо разливал алкоголь по емкостям. Мне он все равно налил, присел на бежевый диван из кожи, мою порцию поставил на столик , а свою опустошил поморщившись.

— Ты выпей, согрейся, — указал на шот.

— Где Варя, Гарик? — процедил я.

— Какая Варя? — изобразил удивление.

— Дочь Даны. Ее похитили утром.

— Ты нашел девчонок? Ай молодец! — он хлопнул в ладоши, чем вывел меня из себя окончательно.

Мне надоел этот цирк. Подлетел к ублюдку, схватил его за грудки, встряхивая, и прорычал сквозь стиснутые зубы:

— Хватит дурачка изображать. Это твоих рук дело?

Гарик вырвался из оков и оттолкнул меня. Отойдя на безопасную дистанцию отряхнулся и невозмутимо произнес:

— Мои пацаны вчера поехали по адресу, который ты мне сообщил. Кучу времени потратили. Не было там Даны. Ты ошибся. Баба похожая, да. И дочь