Шрифт:
Закладка:
Выручает сосед. Ему нужно домой. Марселю пора гулять. И Милана, конечно же, требует пойти с ними. Вот так всегда. Дочка хочет быть одновременно везде и её расстраивает, что она ничего не успевает.
Уже у дома Милана топает ножками и категорически отказывается идти спать. Тяжело искать компромиссы, но они нужны не только мне, поэтому прошу её тоже немного уступить. Договариваемся о том, что после прогулки, малышка поест овощи. Сама, а не скормит их собаке.
Серёжа с Марсом бегают утром и вечером. Псу нужны нагрузки. Поэтому мы, как и почти каждый вечер, гуляем полчаса. Мася стоически терпит все приставания, иногда прикрывая глаза от удовольствия. Что-то бухтит на своём собачьем и активно путается в ногах. Милана бегает за ним с поводком и показывает, какая она деловая и как выгуливает огромную собаку, а та её слушается. Он же ей даже лапу даёт! Потом мы идём домой, а Сергей вместе с псом на пробежку.
Дочка переодевается и появляется на кухне в новой футболке и домашних шортах. С горькими вздохами ковыряется в овощах и еле-еле доедает котлетку. Марсик бы сейчас всё со стола смёл, включая кружочки свежей моркови, за которую малышка с ним постоянно спорит. Ну, где это видано, чтобы собака с удовольствием хрустела овощами? А этот прохиндей обожает морковку! Хуже пылесоса. Ест всё, что не приколочено, и ничего у него не случается.
— Мам, а можно я Масе оставлю? — Показывает на тарелку. Она уже буквально клюёт носом в стол. Устала, козявочка.
— Если наелась, то иди умывайся. С Марселем завтра увидитесь, — достаю шоколадку и ставлю чайник. Так и не купила новый электрический, остался только эмалированный для плиты.
Малышка кивает и просит разогреть ей молоко. Вожусь у плиты, достаю печенье и ставлю всё на стол перед дочерью. Она уже спит, подложив ладошку под щёку, а второй рукой всё ещё держит вилку. Солнышко моё. Щемящая нежность и безграничная любовь топят по самую макушку. Так и хочется схватить её, целовать сладкие щёчки, слушать заразительный смех и обнимать, вдыхая полной грудью запах малышки. Хоть так продлить её детство в своей голове, ведь я не успеваю за ней расти. Мне всё время кажется, что она ещё совсем кроха, тогда как Мила растёт и с каждым днем отдаляется всё больше. У неё появляются свои интересы и даже секреты.
Осторожно беру своё сокровище на руки и несу в кровать. Переодевать бессмысленно, только разбужу.
— Мам, только футболку не снимай, — сквозь сон просит она, обнимая себя ручками и показывая, что свой подарок она не отдаст никому.
На столе, куда она обычно ставит свои поделки из пластилина, красуются две шайбы. Надо же… На самое почётное место поставила. На них даже дата стоит и что-то написано белым фломастером. Феи, ё-моё! Ещё и Сергей им помогает. Расплываюсь в улыбке. Хорошие мальчишки. Наверное… Не представляю сколько нервов тратит Татьяна на них каждый день. Они же упрямые, как стадо баранов.
— Спи, зайчонок, не снимаю, — глажу её по волосам, целую в щёку и укрываю одеялом. — Добрых снов, родная.
Где-то через час приходит сообщение: «Открывай». Всего одно слово, а я уже чувствую жар на щеках. Конечно, ждала. Расчётливо сидела на кухне и составляла списки продуктов, которые надо докупить для дома и для заказов. Не может же он вот так взять и не прийти. Не в его стиле.
— У меня для тебя подарок, — шепчет и неуклюже топчется на пороге большой серый и коварный волчок, а я отступаю к кухне. — Мила спит?
— Да, — смотрю на него и смеяться хочется. Он как-то странно крадётся, пытаясь не шуметь и не показать, что принёс. — Что там? — Заглядываю ему за спину, а он пользуется моментом и притягивает к себе для поцелуя.
— Весь вечер мечтал так сделать, — зарывается рукой в волосах и не даёт отвернуться. Обнимаю его в ответ. Мне тоже хотелось этого. Отрывается от моих губ и смотрит так, что от моего стеснения остаётся только пепел. Нельзя себя вести настолько бессовестно, но и удержаться невозможно. Сергей подталкивает вперёд и усаживается на диван, притягивая меня к себе на колени. — Подарок тут, — показывает на небольшую чёрную коробку, в которой может поместиться что угодно от поваренной книги до маникюрного набора, — но сначала раздевайся, — округляю глаза и с возмущением открываю рот, чтобы отчитать за наглость. — Не пыхти, — улыбается, ему нравится меня дразнить и подначивать. — Ты так смешно злишься, — гладит по спине, и я готова замурлыкать громче любой кошки. — Хорошо, можешь сначала открыть, — шепчет на ушко, — потом всё равно разденешься.
— Да как ты… — стучу кулачком по мужскому плечу, а он просто ловит мою руку и целует пальчики.
— Ты, как всегда, ни в чём не разобралась, но уже сделала выводы. Ну же, — пододвигает коробку ко мне ближе.
Приходится взять себя и своё возмущение в руки. Дрожащими руками открываю коробку, а там… Да, раздеться всё-таки придётся. Если быть точной, снять домашнюю футболку и надеть новую. Бело-голубую. С тигром.
Глава 49
Сергей
— Волков? — Хмурится Юля, рассматривая надпись на спине футболки. — Тебе не кажется, что это наглость? — Моя фамилия на ней, словно показывает принадлежность. Мечтательно прикрываю глаза. Почему-то хочется кричать от счастья, обнимать Юлю изо всех сил и хулиганить без оглядки на последствия. В общем, вести себя, как Марсель, учуявший любимые кексы.
— Не кажется. Это наглость и есть, — целую в шею и вдыхаю аромат ванили и лимона. Хочется дышать ею постоянно. — Наденешь? — Спрашиваю и не даю сбежать.
— Но я же не смогу за тебя болеть, — поворачивается ко мне лицом.
— Зато ты можешь болеть за команду, которую я тренирую, — обезоруживающий аргумент. Юля, встаёт передо мной, загадочно улыбаясь.
— Сидеть, — грозит пальчиком и делает строгий вид, потому что я уже тяну к ней свои руки. — А лучше совсем отвернись, — теперь я понимаю почему Марс беспрекословно выполняет её команды. Если она таким же тоном попросит лапу, я буду рад её у себя найти. Готов даже хвостиком повилять, лишь бы погладила и улыбнулась.
— Вот ещё, — ухмыляюсь и смотрю ещё пристальнее. — Даже не подумаю, — откидываюсь на спинку
