семя разрушено, и прежде, когда оно было здорово и цело? Кто решится сказать, что различия нет и что дерево теперь не существует не в большей степени, чем прежде? Здравый смысл всех людей признаёт это различие: семя здоровое ценится, и притом не по своему достоинству (величине, вкусу), но по достоинству дерева, с которого оно снято и которое оно воспроизведет: а семя разрушенное не имеет никакой цены. Все попорченные семена одинаково бесценны, а здоровое семя розы дороже, чем семя крапивы. Следовательно, в семени есть нечто, кроме семени, что и ценится, ибо за ничто ничего не дают. Но пойдем далее: возможное дерево, семя которого сейчас разрушено, не существует в той ли же самой степени, в какой не существует дерево, уже не имеющее более живых представителей на земле, и семени которого нет не только здесь и теперь, но и нигде и никогда не будет? Вот вопросы, ясно показывающие, что есть различные виды несуществования, а с тем вместе и различные виды самого существования. Одно существование совершеннее другого, в одной форме его более заключено бытия, чем в другой. Существование может действительно прибывать и убывать в вещи, от полного появления своего в ней до исчезновения вместе с нею.

Каким образом возможно это прибывание и убывание существования, если оно просто по своему составу, как соприкосновение с пространством; и каким образом возможны различные формы его, когда оно несложно? Трудно примирить это иначе, как приняв, что существование во всех случаях остается неизменным и тожественным себе, но только не обнаруженным, обнаруживающимся и обнаруженным для чувственного ощущения человека, проступающим перед ним, – мы не можем найти более выразительного термина. Всего лучше это можно объяснить сравнениями. Бесцветный и легкий воздух не чувствуется человеком, живущим в нем, и становится ощутимым – когда сжат, хотя ни сам воздух и ничего в нем не изменилось. Во всяком данном пространстве существуют все фигуры, которые когда-либо создавались рукою человека и когда-либо будут созданы его мыслью, однако они все невидимы для нас, и становится ощутима только та, которую обведем мы: вот на чистом листе бумаги я черчу треугольник, – спрашивается, был ли он на бумаге ранее того, как я его начертил? ясно, что был, потому что были все точки, через которые проходят проведенные мною линии, и эти точки только проступили под карандашом, но не возникли; однако и они, и самый треугольник оставались невидимыми, и для взора недумающего человека его не было. Для большей убедительности треугольник может быть нацарапан ножом: на бумаге ничего не прибавилось, но виден отсвечивающий треугольник, которого не было и который был (для ощущения и в действительности); глаз видит, как под острием ножа появляется треугольник, – в сущности же он только обнаруживается, но был ранее.

Повторить все сказанное нам казалось необходимым ввиду трудности и неясности этих вопросов. Этим мы особенно оттеняем сомнительность невольно высказанных решений и указываем необходимость дальнейших и упорнейших изысканий. Теперь, исполнив это требование осторожности, мы можем перейти к рассмотрению двух частных учений о существовании.

XII. Учение о существовании вещей в Космосе должно определить форму бытия (пребывания) всего, лежащего в Космосе.

Для того чтобы выполнить задачу, предстоящую этой ветви понимания, необходимо рассмотреть важнейшие части, на которые распадается Космос, и определить форму бытия каждой из них; потом склассифицировать вещи в группы по типам бытия.

Не разрешая самой задачи, мы попытаемся привести как руководящий пример несколько таких определений.

Космос распадается на следующие большие группы составляющих начал: А. Вещество протяженное (материя) и формы, соединяясь с которыми оно образует мир вещей; затем как обширные группы сочетаний материи и формы следует отметить: а) элементы, b) соединения (вещи, состоящие из нескольких соединенных элементов, напр., вода), с) группы соединений, распадающиеся на α неорганизованные или минералы и β организмы, делящиеся на 1) растения и на 2) животные. В. Начало непротяженное, делящееся на а) идеи, b) чувства, с) желания. С. Явления а) в элементах (химические), b) в соединениях и их группах (физические), с) в организмах (физиологические), d) в духе (психические), e) в жизни (общественные). D. Законы, управляющие явлениями. Е. Силы, производящие явления.

Заметим, что достоинство этой предварительной классификации определяется не правильностью ее, но полнотою; потому что не в ней цель, а в определении формы существования всех вещей в Космосе. Поэтому единственное условие, которое здесь должно быть соблюдено – но зато уже соблюдено необходимо, – это то, чтобы никакая вещь в Космосе не ускользнула из-под этой классификации, чтобы все из существующего входило в которое-нибудь из делений ее.

Теперь, сделав эту предварительную классификацию, приступим к примерному определению формы существования вещей. Ясно, что все, доказанное относительно какой-либо группы, справедливо относительно каждой отдельной вещи, входящей в группу, и совокупности всех их – составляющих ее.

XIII. Вещество протяженное или материя находится под одной формой существования – реальной вечно изменяющейся. Что она не есть только потенция вещей как оформленной материи, это можно думать потому, что она и сама не лишена формы; по крайней мере не было времени, когда бы она была бесформенна, безвидна. И в самом деле, пусть материя существовала ранее, чем появилась первая форма, давшая вид ей, следовательно, материя безвидная. Теперь – когда к ней присоединилась первая форма, то эта форма или изменила что-либо в материи, или не изменила. Если она не изменила ничего в ней, то, следовательно, материя осталась после присоединения формы тем же, чем была ранее этого присоединения; но если она осталась тем же, то это значит, что она и до присоединения формы была такою же, как после присоединения, т. е. имела уже форму этой новой формы и потому именно не изменилась с ее присоединением. Итак, материя или изменилась с присоединением к ней первой формы, или по самой сущности своей сама не лишена формы. Но если она изменилась после присоединения первой формы, то, следовательно, ранее этого присоединения она была отлична от того, чем стала потом, и форма, присоединясь к ней, уничтожила это несходство. Но несхожим с формою может быть только форма же, и форма, присоединяясь к вещи, может изменить только вид ее: так как не сущность же, не свойство, не причину или что-либо другое, несоизмеримое с собою, изменяет в вещи форма. Следовательно, материя уже имела вид ранее присоединения к ней первой формы – и именно тот, который получится, если воспроизвести в ней снова все изменения, совершившиеся с присоединением к ней этой первой формы.

Это можно объяснить и подтвердить следующим частным примером: если какое-либо вещество с