не успели они миновать и не достигли еще плавающих вдалеке Сумеречных Островов, как в западных водах Великого Моря, еще до туманных Тенистых Морей, преграждают им дорогу Оссэ и Онэн. И удерживает Оссэ остров своей могучей дланью, так что всей великой силы Уина едва хватает, чтобы его сдвинуть, — ведь в плаваньи и во всех деяниях, что происходят в воде и требуют телесной мощи, не сравниться с Оссэ никому из валар, даже самому Улмо, который тогда отлучился далеко вперед, ведя великое судно сквозь насланные Оссэ туманы и направляя его музыкой своих раковин. И покуда он не вернулся, Оссэ с помощью Онэн остановил остров и привязал его к самому морскому дну словно канатами огромными водорослями и полипами, что к тем темным дням достигли неимоверной толщины, обвиваясь долгими веками вокруг колонн подводного дома Оссэ. Вдобавок, пока Улмо понуждает китов напрячь все свои силы и сам помогает им своей божественной мощью, Оссэ нагромождает скалы и тяжелые камни, которые древний гнев Мэлько разбросал по морскому дну, и складывает их под островом наподобие столпа.

Тщетно трубит Улмо, а Уин, хлеща плавниками своего необъятного хвоста, возмущает море, ибо туда приносит Оссэ все те создания, что живут в глубине морей и сами строят себе дом и жилище — твердую оболочку. Их помещает Оссэ в основание острова: были то кораллы всякого рода, морские уточки и подобные камню губки. Тем не менее, долго еще длилась та борьба, покуда наконец Улмо не воротился в Валинор в гневе и унынии. Там известил он остальных валар, что покамест невозможно привезти сюда солосимпи, ибо остров застрял в наиболее отдаленных от суши водах мира.

Там стоит остров и по сию пору — поистине, тебе он известен, ибо зовется Одиноким Островом — и никакой суши не видно, даже если отплыть на много лиг от его утесов, ведь Сумеречные Острова, что на глади Тенистых Морей, сокрыты за туманами запада, а Волшебные Острова остались на востоке.

Посему велят боги эльфам построить обиталище, и в том споспешествует им Аулэ. Улмо же направляется обратно к Одинокому Острову, но чудо! тот стоит ныне на каменном столпе, вздымающемся со дна моря, а Оссэ носится кругом него весь в пене, по горло в море дел, намертво прикрепляя к дну океана рассеянные по его владениям острова. Оттого первым обиталищем солосимпи стал Одинокий Остров, и отсюда же проистекает глубокое различие речи и обычаев этого народа и двух других. Ибо знай, что хотя мало времени занимает рассказ о великих деяниях минувшего, вершились они не без усилий и не в мгновение ока, и многие поколения людей выросли бы и умерли меж тем, как привязаны были Острова и построены Корабли.

Дважды на сей остров, пристанище солосимпи, пал отблеск чудесных Древ Валинора, оттого выросли там душистые растения и травы, и сделался он изобильнее и прекраснее всего прочего мира, что не зрел великого света. Передают солосимпи, что росли там уже березы и тростники, а западные склоны укрывались дерном. Остров изобиловал пещерами, а у подножия черных и пурпурных утесов простирался белый песок побережья — здесь-то и поселились солосимпи в те дальние дни.

Воссел Улмо на мысе и молвил солосимпи слова утешения и глубочайшей мудрости; делился он с ними знаниями о море, а они внимали; научил он их музыке, и сделали они себе флейты из раковин. По причине стараний Оссэ никакому берегу не сравниться с белыми взморьями и укромными бухточками Тол Эрэссэа — столько диковинных раковин усеяло их. Солосимпи жили по большей части в пещерах, украшая их этими морскими сокровищами, и долгие дни звук их тоскующих флейт-раковин разносили ветры.

Тронули солосимпи сердце Фалмана-Оссэ, и он отпустил бы их, если бы не исполнился радости и гордыни, что прелесть солосимпи водворилась посреди его царства, дабы вечно их музыка услаждала его слух, да и Уинэн[прим.6], оарни и все иные духи волн тоже очарованы были солосимпи.

Танцевали солосимпи у кромки прибоя, и любовь к морю и скалистым побережьям поселилась в их сердцах, хотя и устремляли они в тоске свои взоры к счастливым берегам, куда давным-давно отправились тэлэри и нолдоли.

В сердцах же тэлэри и нолдоли поселилась надежда, а скорбь со временем приугасла, когда узнали они, что их сородичи живут не в худой земле, а под опекой и покровительством Улмо. Посему вняли они пожеланиям богов и обратились к возведению своего обиталища. Поделился с ними Аулэ многими знаниями и умениями; то же сделал и Манвэ. Манвэ более возлюбил тэлэри, и с помощью наставлений Манвэ и Омара тэлэри глубже проникли в искусство сочинения песен и стихов, нежели иные эльфы. В нолдоли же души не чаял Аулэ и преподал им свою науку, покуда сердца их не сделались беспокойны от жажды большего знания — но достигли они великой мудрости и великого мастерства.

Узнай же, что есть место, где понижается кольцо гор, защищающих Валинор, и сквозь этот перевал сияние Древ струится с равнины и золотит темные воды залива Арвалин[прим.7], и здесь же глубоко врезается в сушу широкое взморье, покрытое тончайшим песком, золотым в блеске Лаурэлин и белым в свете Сильпиона, ибо там в древние времена буйства морей проник в Валинор тенистый узкий залив, что теперь всего лишь неширокая полоска воды с белой каймой. Над концом этого протяженного залива высится одинокий холм, что смотрит на более высокие горы. Ныне крутые склоны фьорда украсились чудесными лесами, но холм укрыт лишь дерном, и на вершине его растут колокольчики, что тихо звенят под нежным дыханием Сулимо.

На том месте и замыслили поселиться сии дивные эльфы, а боги назвали этот холм «Кор» по причине его округлости и гладкости. Туда принес Аулэ всю пыль волшебных металлов, созданных и накопленных его трудами, и рассыпал ее у основания холма — а пыль та большей частью была золотая — так что от подножия Кора протянулась вдаль, туда, где цвели Древа, полоса златого песка. На вершине холма эльфы возвели обители светящейся белизны — из мрамора и дивно сверкающего камня[прим.8], добытого в Горах Валинора, из золота, серебра и ярко — белого вещества великой крепости, которое они сотворили, растворяя раковины в росе Сильпиона. Белые улицы окаймляли темные дерева, и усаженные ими плавно извивающиеся аллеи и крутые пролеты изящных лестниц вели от равнины Валинора к вершине Кора. И все эти сияющие дома взбирались по склону