«Правильно». Он долго смотрел на меня, его темные глаза слегка налились кровью и блестели в тусклом свете ангара. «Сколько моих денег в сумке?»

«Пятьдесят тысяч долларов наличными».

Он потер подбородок указательным и средним пальцами с одной стороны и большим пальцем с другой. «А почему у вас сумка с пятьюдесятью тысячами долларов моих денег?»

На этот раз не было ответа, который мог бы нас спасти.

«Это все недоразумение», — сказал я. Это прозвучало неубедительно, но это было все, что я мог придумать. «Мы понятия не имели, что деньги ваши. Мы бы никогда не сделали этого, если бы знали».

«Что сделали?»

Черт. Я заставил себя сглотнуть. «Украли их», — тихо сказал я.

Жаба сделал долгий глубокий вдох и медленно выдохнул. «В моем бизнесе кражи случаются, это неизбежно. Люди иногда воруют. Много наркотиков и наличных, лежащих повсюду, могут стать серьезным соблазном. Некоторые люди поддаются этому искушению. Каждый раз, когда они это делают, они говорят одну из двух вещей. Там было так много всего, а мы взяли совсем немного, не думали, что вы заметите, а если и заметите, то это не будет иметь значения. Или мы не знали, что крадем у вас. Каждый раз это одно или другое. Иногда они даже говорят правду. Обычно они лгут, потому что боятся и знают, что сейчас произойдет, что должно произойти, но иногда страх выдает правду. Обычно не раньше, чем они так напуганы или им так больно, что они сидят в собственной моче и дерьме и рыдают, как ребенок, для своей мамочки, но все же я уверен, что вы понимаете, о чем я говорю. Поэтому я спрошу только один раз. Ты говоришь мне правду?»

Краем глаза я увидел, как Крэш быстро кивнул головой.

«Да, сэр», — сказал я, — „говорю“.

Жаба, казалось, долго размышлял над этим. Мой взгляд перескочил на Герма. Он выглядел так, словно ему не терпелось добраться до меня. Засохшая кровь все еще залепляла уголки его рта, а щеки надулись, словно были набиты марлей, что, вероятно, так и было.

«Думаешь, это имеет значение?» спросил Жаб.

«Не знаю. Надеюсь, что да».

«Приятно знать, но в принципе неважно. Я не могу позволить людям воровать у меня, независимо от их намерений и мотивов. Когда это происходит, виновные должны быть наказаны, и очень сурово, потому что слухи распространяются, и все должны знать, что красть у меня — плохая идея. Не должно быть никаких сомнений. Должны быть последствия…ужасные последствия».

Я молчал. Делать было больше нечего.

Жаба тяжело вздохнул, откинулся в кресле и скрестил ноги в коленях. Одна рука продолжала поглаживать его козлиную бородку. Он выглядел как персонаж из комикса, но говорил как профессор колледжа. Не знаю, чего я ожидал, но удивляться не стоило. В конце концов, он был известен не только своими мозгами, но и мускулами.

«Посмотри, что ты сделал с моим другом», — сказал он, махнув свободной рукой вперед. «Покажи им, Герм».

Герм открыл рот. Он был забит окровавленной марлей, как я и предполагал. Он выглядел так, словно хотел что-то сказать, но внятный разговор Герм не собирался вести еще какое-то время.

Еще одним небрежным взмахом руки Жаба оттеснил Герма обратно за кресло к другому мужчине. В нескольких футах позади них стоял Телли Банта, уперев руки в бока, и выглядел скучающим.

«Выбил ему передние зубы», — сказал Жаба. «Должно быть, это больно. Держу пари, это больно, правда, Герм?»

Герм кивнул, хотя Жаба на него не смотрел.

«Твой юный друг оплатил этот счет за тебя. Наверное, это нечестно, ведь это вы двое сделали, но он признал, что все это было его идеей». Жаба разжал пальцы, затем снова скрестил их в другую сторону. «Чтобы Герм чувствовал себя лучше, я позволил ему выбить зубы и ребенку. Потом с ним произошел ужасный… несчастный случай. Больше мы с ним не увидимся, но вопрос остается открытым: где подружка?»

«Ушла», — сказал я.

«Ушла?»

«Я посадил ее на автобус до Чикаго несколько часов назад», — сказал я, надеясь, что он купится на это. «Она не имела к этому никакого отношения, даже не знала, что мы этим занимаемся. Она была просто девушкой Кевина-Кита, вот и все».

«Скажи мне, почему Чикаго?»

«Наверное, у нее там друзья или что-то в этом роде».

«Это хорошо, когда есть друзья».

«Она ничего об этом не знает».

«Тогда почему она бежит?»

«Нет. Она просто не хотела оставаться здесь, если Кевин-Кит не вернется. Я солгал, сказал ей, что он сорвал хороший куш и уехал из города без нее. Она расстроилась из-за этого, но не думала, что есть смысл оставаться здесь. Честно говоря, я хотел, чтобы она от нас отстала, поэтому купил ей билет и посадил в автобус».

Жаба улыбнулся. В этой улыбке не было ничего теплого или смешного. У него была улыбка сумасшедшего. «Это было мило с твоей стороны. Очень щедро. Но ведь легко быть щедрым, когда разбрасываешься чужими деньгами, не так ли?»

Я ничего не ответил и был благодарен Крэшу за то, что он тоже предпочел промолчать до этого момента. Он выглядел так, словно в любой момент готов был выскочить из кожи вон, но ему удалось держать себя в руках и держать рот на замке.

«Значит, у нас с тобой есть общие знакомые, — сказал Жаб.

Я взглянул на Телли. Он выглядел так, будто старался не заснуть.

«И это меня очень злит, знаешь почему?» Жаба ответил раньше, чем я успел. «Потому что это говорит о том, что ты знаешь, как лучше, но все равно сделал это».

«Мистер Джеффрис, — сказал я, — клянусь, мы понятия не имели, что то, что мы украли, принадлежит вам. Я даю вам слово, сэр. Если бы мы знали, мы бы никогда этого не сделали. Мы бы никогда не проявили к вам такого неуважения. Мы очень сожалеем о случившемся».

Жаба некоторое