При всей кажущейся парадоксальности ситуации похитители не только постоянно угрожали моим сестрам, но также и заботились о них. Все время, что мои сестры провели, находясь в заложницах, похитители старались сломить силу их духа, подталкивая к ужасу незнания, что будет с их жизнью дальше. Каждый день Лаура и Тити задавали себе вопрос, не был ли этот рассвет последним. На протяжении всего времени их заточения телевидение и радио каждый день в полный голос трубили об этом, пока бандиты среди этой шумихи и громких слов держали моих сестер на мушке, приводя их в ужас и лишая душевного равновесия шаткостью положения.

Поскольку за шестнадцать дней обе стороны не пришли к согласию в денежной стороне вопроса, похитители предоставили моим сестрам выбор, кто из них выйдет первой. Их стратегия была такова: вышедшая на свободу расскажет всем о пережитом за эти дни кошмаре, чтобы мы поторопились вытащить из плена вторую, заплатив назначенный выкуп.

Лаура вышла, а Тити осталась. Тити, которая в то воскресенье сидела в своем доме в пижаме, которая составила компанию своим кумовьям только для того, чтобы те не пошли в театр одни, и которая тем вечером вообще не должна была быть там. Похитители уже знали Лауру в лицо, следили за ней и знали, когда она приходит домой, и когда выходит из дома и идет в театр и, наоборот, из театра домой. Они охотились только за ней, а заполучили двоих. Возможно, по воле самогó провидения тем вечером Тити была с Лаурой, и не будь ее с ней, Лаура, возможно не вышла бы живой из этой переделки, и тогда наша боль была бы еще сильнее… Мы никогда не узнаем того, что было бы; единственное, что я знаю, — нам повезло, и мы еще легко отделались.

С той самой минуты как Лауру выпустили, она вышла с твердым намерением любым способом вытащить Тити из плена. Едва оказавшись на свободе, Лаура немедленно рассказала о положении Тити, и о том, что собирались сделать с ней похитители, если мы не поспешим выполнить их требования. С этой секунды мы как можно быстрее предпринимали все возможное, чтобы немедленно вытащить Тити.

Последние шестнадцать дней, которые Тити провела в заточении одна, были самыми ужасными. Похитители стали терять терпение из-за того, что процесс получения денег задерживался сам по себе, не считая прессы, которая сильно мешала своими заявлениями. Возникла угроза того, что бандиты могут покалечить мою сестру, присылая нам части ее тела. Но один из основных главарей шайки спас сестре палец… потому что без памяти влюбился в нее. Заведомо это была не любовь, а то, что в психологии известно как «стокгольмский синдром», только наоборот. «Стокгольмский синдром» — это психическая реакция организма, при которой у жертвы похищения или человека, находящегося в заточении против воли, развивается особого рода сопричастность к своему похитителю. В данном случае влюбленным оказался похититель, каким-то образом воспылавший страстью к моей сестре.

После этого мучительного и болезненного переживания мы с Тити часто разговаривали о случившемся. В один из наших разговоров она сказала мне, что в тот период в ее голове постоянно кружилась одна и та же мысль: «Я должна снова увидеть своих дочерей, свою родню. Вразуми меня, Господи, чтобы я могла владеть собой, придай мне стойкости, пошли так необходимое мне спокойствие, чтобы я не сошла с ума».

— Поэтому сейчас я здесь, сестренка, сижу перед тобой, держу тебя за руку, говорю с тобой.

В тот момент я сказала ей:

— Сестричка, я уверена, что только самым сильным душам доводится пережить подобного рода испытания. Думаю, это позволит тебе достичь более высокой ступени духовного развития, нежели остальным.

Она ничего не ответила, только посмотрела на меня и улыбнулась, как будто старалась посмотреть на все моими глазами. Когда в книге Тити я прочитала подробное описание физического и психологического насилия, которому ее подвергли, я снова убедилась в величии ее души. Она выросла в моих глазах, став непобедимой воительницей. Тити обладает огромным желанием жить, она очень отзывчива и питает любовь к ближнему во всех аспектах, и прежде всего ей известна цена прощения. И по сей день нас с Тити связывает что-то такое, что трудно объяснить и передать словами. Эта связь очень глубока и поддерживается глубокой любовью. Тити научила меня тому, что такое настоящее родство.

Нечего и говорить о Лауре, моей самой старшей сестре, моей наставнице в «мире развлечений». Когда я была девочкой, одним из самых горячих моих желаний было сходить посмотреть на ее игру в театре. Я старалась хорошо учиться в школе и получала хорошие отметки, чтобы мне разрешили сходить в театр и посмотреть на нее. Находиться за кулисами, видеть столько людей, пришедших посмотреть на игру сестры, видеть ее саму, играющую так, как будто никаких зрителей и не существовало. Лаура — выдающаяся театральная актриса. Именно Лауре я обязана своими первыми уроками. Она заставила меня оставить всё «деревенское» и поставила меня перед зрителями. Мое первое появление в кино состоялось потому, что она привела меня на съемки фильма «Кондитерская война», в котором мы появлялись в костюмах той эпохи. Лаура отвела меня и на первые кастинги, она же представила меня своему другу Пако Айала, чтобы он устроил мне прослушивание. Так я оказалась в группе «Динь-динь». Очень многим в своей артистической карьере я обязана Лауре, и я всегда буду благодарна ей за это.

Две мои сестры, самая старшая и самая младшая из старших. Как же я молилась за них, как просила Бога, чтобы они вышли из плена целыми и невредимыми. Меня сильно потрясла одна картина. Когда Эрнестина вернулась к себе домой, то, побыв какое-то время с родными, она решила одна пойти в сад. В саду она обняла дерево и надрывно заплакала, тихо подвывая. У деревьев есть древние души и величественные истории, и когда ты обнимаешь их, они наполняют тебя энергией, связывая тебя с землей. То, что Эрнестина плакала, обняв дерево, говорило о том, что ей было необходимо вновь врасти в реальность и свободу.

История с похищением не закончилось с возвращением сестер. На самом деле от