— А с другими девочками?

Котова чуть склонила на бок голову — её волосы блеснули в свете заглянувшего через окно солнца.

— Другим девочкам он уже не будет столь же симпатичен, как раньше. Когда ему соберут новое лицо.

Я взмахнул десертной ложкой.

— Будем реалистами, Лена: единственный надёжный вариант обезопасить от посягательств Вениамина Сельчика всех женщин — это упаковать Венчика глубоко под землю: в могилу.

Я выдержал двухсекундную паузу и добавил:

— Но такой резкий шаг наверняка нарушит мои планы. Поэтому я оставлю его на будущее. Ну… или поделюсь им с любым другим мстителем, который заимеет зуб на Венчика.

Вслед за остатками пирожка я затолкал в рот пол-ложки мороженого.

Котова вздохнула, покачала головой.

— А если тебя найдут? — спросила она. — А если узнают, что это ты избил этой ночью Сельчика. Если Венчик всё же проболтается. Или Рауде. Серёжа, тогда… тебя посадят в тюрьму?

— Всё будет хорошо, Лена, — пообещал я. — Не переживай. К случаю с избиением Сельчиком я подготовился. Поэтому меня не посадят. Сейчас у меня всё под полным контролем. Точнее, почти всё.

— А что ты сделаешь с фотографиями?

Лена снова воткнула ложку в шарик мороженого.

— Есть у меня на них кое-какие планы. Но точно решу, когда увижу эти фото.

— Ты думаешь, на них Инга? — спросила Котова.

Она пристально посмотрела мне в глаза.

Я кивнул и ответил:

— Почти не сомневаюсь в этом.

— Ты Рауде эти фотографии покажешь?

— Зачем? — сказал я. — Услышать рассказы Кирилла — это одно. А увидеть своими глазами подтверждение тем рассказам — совсем другой уровень стресса. Боюсь, что психика Инги такого не вынесет.

Котова хмыкнула.

— Если тебя из-за Рауде арестуют, я расклею эти фотки по всему институту, — пообещала Лена. — Даже если меня за это исключат… отовсюду. Клянусь! И плевать я хотела на её психику.

Глава 21

В кафе «Солнышко» мы с Леной Котовой пробыли больше часа. Ели мороженое, пили молочные коктейли и разговаривали. Такой говорливой я Лену давно не видел. Сегодня она мне напомнила Риту Баранову.

Котова сообщила, что Торопова всё ещё переживала расставание с Артурчиком. Но рыдала Наташа теперь реже, временами даже улыбалась и шутила. И уже общалась с Ларисой Шировой, пусть и не слишком приветливо.

Лена предположила, что Кирилл и Инга теперь тоже расстанутся. Сказала, что не видит в этом трагедии. Потому что моему брату нужна была «совсем другая» женщина, которая бы доверяла ему, и которой мог бы довериться Кирилл.

А ещё Лена рассказала, что получила сегодня письмо от Насти Бурцевой. Анастасия, как и обещала, официально пригласила нас на зимние каникулы в Москву. Не только меня и Лену: позвала она и Наташу, и Кирилла, и Артурчика.

После кафе я отвёз Котову в общежитие; а затем сам поехал в посёлок к родителям. Оставил там взятый в квартире Сельчика фотоаппарат, пообщался с папой и с мамой. В Красный переулок я приехал за час до полуночи.

* * *

В предыдущий раз я посещал Светочку ещё летом. Но теперь точно и не помнил, когда именно это случилось. Знал лишь наверняка: после сентябрьского «перелома руки» я к Светочке не наведывался. Поэтому сразу же увидел произошедшие в переулке изменения. И новые автомобили, что притаились рядом с домом, где снимала квартиру Света Ельцова. И кучки яркой разноцветной осенней листвы на газонах. Заметил, и что один из каштанов в Светочкином дворе недавно спилили — на его месте теперь красовался окружённый высокой пожелтевшей травой чуть склонившийся вбок пенёк.

Я припарковал Братца Чижика напротив входа в Светочкин подъезд, под фонарём. Но не слез с мотоцикла, посмотрел на часы. Прикинул, что Светочка вернётся домой примерно через четверть часа. В пятницу, насколько я помнил, Ельцова приходила с работы в то же время, что и в субботу. Но обычно она не задерживалась до утра: по пятницам ночные банкеты в ресторане «Московский» устраивали редко. Я повесил на руль свой мотошлем, с сожалением подумал о том, что не прикупил семечки. В очередной раз пробежался взглядом по скудно освещённому двору, зевнул.

Ельцову я заметил, когда та вышла из-за угла дома. Светочка покачивала бёдрами, улыбалась. Её глаза то и дело блестели — отражали свет фонаря. Увидел я и то, что шла Ельцова не одна: рядом с ней бодро вышагивал высокий худой мужчина в серых брюках и в полосатом свитере, уже явно разменявший пятый десяток лет. Мужчина заметно сутулился. О чём-то рассказывал, жестикулировал. Он то и дело поворачивал голову, посматривал на лицо Светочки (будто любовался им). Я отметил, что уже видел этого мужчину раньше: его косматые чёрные брови и седые виски выглядели знакомо.

Я подмигнул фарой мотоцикла — Светочка меня заметила, резко остановилась. Она растерянно моргала; смотрела на меня, на мотоцикл и словно гадала, не привиделись ли мы ей. Её спутник прошёл в одиночестве полтора метра; и тоже замер. Замолчал. Он взглянул на Ельцову, посмотрел и на меня. Братец Чижик не удостоился его взгляда. Я услышал: мужчина поинтересовался, «что случилось». Светочка качнула головой и ответила ему, что «всё в порядке». Обронила: «Валера, подождите меня, пожалуйста, около подъезда». Указала своему спутнику на неплотно прикрытую дверь. Подошла ко мне.

— Здравствуй, Серёжа, — сказала она. — Не ожидала, что увижу тебя сегодня, в пятницу. Обычно ты приходил по субботам.

— Не переживай, — сказал я. — Надолго тебя не задержу.

Кивнул в сторону «Валеры».

Сказал:

— Знакомое лицо. Где-то я его уже видел. Но не вспомню, где.

— Ты видел его в прошлом году на том банкете, после которого оставил в подсобке ружьё, — подсказала Светочка. — Это Валерий Борисович, водитель директора Колхозного рынка Наиля Руслановича Рамазанова.

Я кивнул.

— Точно. Он сидел тогда за столом. Не пил.

Поинтересовался:

— Часто он тебя провожает?

— Иногда, — сказала Светочка. — Но не по субботам.

Добавила:

— Я ждала тебя, Серёжа. Почему ты так долго не приезжал?

Я пожал плечами.

— Дела внезапно навалились. То те, то эти. То здесь, то там. То в Москву ездил. То на права сдавал.

— Это твой мотоцикл? — спросила Ельцова. — Симпатичный.

Она провела рукой по рулю. Смотрела мне в глаза.

— Я чем-то тебя обидела, Серёжа? — спросила она. — Ты поэтому про меня забыл? Или нашёл другую женщину?

Я взглянул поверх её плеча на «Валеру». Ельцова тоже оглянулась, но тут же посмотрела на меня.

— Не обижайся, Серёжа, — сказала она.

Я заверил:

— Не буду.

— У Валерия Борисовича семья: