Для разных людей счастье разное. Есть такие, которые ворчат – прибить хочется, но делают так много, с таким удовольствием и так здорово, что каждый раз радуешься, что сдержался и не прибил! Счастье у них такое – что-то полезное сделать, ну, и побухтеть, конечно, не без того, а то ну как их усилия не заметят да не оценят.

Лена, глядя вслед газующей в сторону автосервиса машины отчима, которого тоже в первый раз так назвала, хотя бы про себя, этому и радовалась.

– Мам, я тормоз, да? – уточнила она у мамы. – Я только сейчас поняла, что он реально неплохой, даже хороший! Доставучий жутко, но его ж можно обезвредить, если попросить что-то сделать.

– Не было счастья, да несчастье помогло! – убеждённо ответила Ленина мама. – Ой, смотри! Приехала машина, а из неё ломится наш Крош! Ого… а парень-то какой приятный! Прямо-таки очень!

Лена не смотрела на «приятного парня» просто потому, что на неё налетело пятьдесят восемь килограмм счастья, шерсти и безграничной собачьей радости. Не упала она исключительно потому, что Крош от души прибил её к перилам крыльца, а ещё потому, что под локоть её поддержала чья-то крепкая рука.

– Не сломай хозяйку, медведь ты этакий! – уговаривал щенка Андрей. – Она тебе ещё пригодится!

Глава 25. Метода распознавания потенциального зятя

Любая нормальная мать взрослой незамужней дочери при взгляде на приятного молодого мужчину, появившегося на ближней орбите рядом с её сокровищем, автоматически прикидывает, а не нельзя ли вот эту конкретную личность использовать в качестве зятя?

«И как нам зять? Ни дать ни взять? Или ничего себе?» – включается внутренний аналитик.

По большей часть он корчит рожи, недовольно морщится, хмурится и фыркает: «Не для такого типа я сокровище растила, нет, не для такого!»

В редких случаях это фырканье заглушается неким заинтересованным попискиванием внезапно прорезавшегося энтузиазма:

«А парень-то неплох! Нет, не идеал, конечно, но ничего так…»

Вот примерно такие ощущения возникли у Виктории Сергеевны – мамы Лены, когда она узрела подходящего к дому молодого мужчину с Крошем на поводке.

Она поторопилась выйти на крыльцо, опасаясь, что Лена попросту упадёт от бурной встречи своего пёсика, и получила ещё одно доказательство безошибочности своего чутья.

«Нет, ну, молодец же! Поймал Леночку, остановил Кроша. И кольца на руке нет…» – да-да, Виктория Сергеевна была в курсе, что многие мужчины обручальные кольца в принципе не носят, но аналитик, засевший в её сознании, моментально подсчитал, что поиски чужого пса в ночи при наличии жены и деток гораздо менее вероятны.

«Так-так… – согласилась с собственным аналитическим центром Виктория Сергеевна. – Куууда? Не-не… Что значит «ой, спасибо вам большое, что вы мне Кроша привезли», а хоть на чашку чаю пригласить? Лена, девочка моя, кто ж так делает!» – разумеется, вслух это произнесено не было, зато нужное приглашение было озвучено самой Викторией, и сделано это было филигранно.

Андрей и сам не очень-то понял, как получилось, что он сидит за столом в уютной кухне, перед ним исходит паром чашка с чаем, рядом в хрустальных вазочках нежится варенье трёх видов и громоздятся на блюде пышные оладьи.

Рядом тут же воздвигся Крош, который состроил бровки домиком и очень-преочень честно сигнализировал Андрею, что ему, Крошу, ещё расти и расти, а без вот тех замечательных плюшек ничегошеньки у него не выйдет, и останется он хилым, слабеньким и чахленьким.

– Не верю! – решительно заявил щенку Андрей. – Неа… И нечего делать вид, что ты сейчас рухнешь от голодного обморока: у тебя за спиной тазик с кормом стоит!

Крош обернулся, смерил тазик укоризненным взглядом и пересел так, чтобы его тушка полностью загораживала «мисочку».

– И сейчас не верю! Крош, за кого ты меня принимаешь?

Виктория потёрла ладони: «Есть контакт! Если мужчина мало того, что ночью отыскал в лесу нашего щена, мало того, что приволок этого бронтозаврика домой, так ещё и РАЗГОВАРИВАЕТ с ним, это уже радость, а не человек. Значит, и с женой разговаривать будет! Ценный кадр! Надо брать!»

Стремительно взмывшее в будущее воображение истинной матери нарисовало ей умилительные картины Лениной семьи: Леночка, внук и внучка, Крош и зять…

«Так, а сама Лена где?» – спохватилась гипотетическая тёща, метнувшись к дочери в комнату.

– Леночка, солнышко, давай скоренько. Я тебе помогу…

– Мам, ты чего так суетишься? Он же и не собирался на чай оставаться…

– Леночка, ну неловко же! Да и потом: он очень приятный парень!

– Что? ОПЯТЬ? Ты опять меня сватаешь? – возмутилась Лена, которой изрядно надоели «сыновья подруг», «племянники коллег» и просто «ну, отличный парень, сходи ты с ним хоть в кафе». – Мам! Зачем?

– Лена, тебе уже двадцать пять! Нет, я всё понимаю, что это не возраст, что времени куча, но обидно же будет потом оглянуться и понять, что ты пропустила что-то важное, своё! Ты только подумай, какой парень-умник. Он же мог даже внимания не обратить на твои слёзы, даже не спросить, кто такой Крошик. По-хорошему, ему-то что? А он тебя пожалел, щенка пожалел, после работы поехал искать чужое громадное дитятко, не струсил, домой к себе приволок. Ещё прикинул, что ты после травм и препаратов спишь и встать не сможешь, – сам привёз его сегодня. А сейчас с ним на кухне серьёзно разговаривает!

– Чего делает? – изумилась Лена, одеваясь и шипя от боли.

– Давай я помогу… «Чего-чего»… беседует с Крошем! Ну, классный же парень. Надо хоть чаем его напоить, да?

– Мам, вот ты мне скажи… ты когда успела всё это продумать? – подозрительно прищурилась на маму Лена.

– Солнышко, мамская скорость мышления в подобных случаях превышает скорость света! – абсолютно серьёзно кивнула ей Виктория. – Ну, вот, а теперь пошли в кухню!

Едва ли Андрей успел удивиться, куда это делись хозяйки дома – Крош отлично умел занимать гостей. Причём во всех смыслах!

– Слушай, ну, ты ж уже взрослый… почти что. Неее, на ручки не надо! Мне ночи вполне-вполне хватило! Чудо, что я вообще фальцетом не стал говорить после твоих скачек по моему бренному организму! – тихо объяснял Андрей лобастой башке, с неумолимостью океанского прибоя наползавшей на его колени. – Не-не, вот лапки ставить мне на плечи – точно лишнее, и голову на мою голову укладывать! – невнятно уверял Воронов, почти погребённый под щеночком.

– Крошик! Слезь с гостя! – прозвучала возмущённая команда.

– Ну, вот, не успел! – слегка расстроился щен, неохотно сползая с такого славного объекта для дальнейшего развития дружбы и добычи оладий. – Надо же было побыстрее! Завозился… – самокритично признался он. – В следующий раз надо шустренько: этак ррраз – и напрыгнул.

Лена, которую внезапно разобрал смех от зрелища чрезвычайно взъерошенного, но невозмутимого гостя, хладнокровно придержавшего скатерть, которую Крошик «случайно» прихватил и потянул за собой, не могла не признать, что