Я невольно думаю о Двэйне. Надеюсь, с ним все хорошо и ему удастся выпутать ребят из беды. Но как же.. как же они нужны мне! Боги…

Я все поднимаюсь. Лестница кажется длиною с мир. За Сашей появляются еще двое. Красивый парень с раскосыми глазами и бледным шрамом, тянущимся от правого уголка губ к глазу, – должно быть, Широ – и девушка со странным мечтательным взглядом, таким не подходящим всей ситуации – Яна. А за ними… Брат и сестра. Рахель плачет, опустив голову вниз, ее судорожно трясет, и она постоянно спотыкается, а вот Азриэль смотрит вокруг лихорадочно ненавидящим взглядом, от которого у меня бегут мурашки. Мы встречаемся глазами, и Азриэль ободряюще улыбается. Широко, искренне, без осуждения. От боли меня чуть не разрывает пополам. Я хочу взвыть от удушающей безнадежности.

Я не замечаю, как заканчиваются ступени, и оступаюсь. Издевательский смех катится по толпе. Люди что-то выкрикивают, но я не разбираю слов. Глаза слепит солнечный свет, меня тошнит и до ужаса хочется в туалет. Духи Пустоши, почему я продолжаю думать о том, чтобы не опозориться?

Меня подводят к намеченному месту и поворачивают к зрителям. Небо ясное, пронзительно голубое, и вдалеке серебрится настоящий белый снег. Первый в этом году. Я втягиваю носом воздух. Чистый, морозный и острый. Что-то неприятное касается шеи. Я больше не могу сдерживать стук зубов, даже голова теперь содрогается. Я сжимаю и разжимаю ладони, но они продолжают истерично трястись. Я смотрю на мир. Как красиво! О, Духи, как красиво! Ничем не запятнанная лазурь, огромное солнце, черные полосы леса за стеной. Мамочка, я не хочу умирать! Заберите, заберите меня! Я зажмуриваюсь и снова открываю глаза. Шею неприятно сдавливает, и хотя я еще твердо стою на деревянном полу, уже начинаю задыхаться. Двэйн, почему тебя нет рядом? Двэйн, помоги мне! Хочу домой, хочу домой… Ну пожалуйста! Хочется кричать во все горло, но не получается, тело колотится, как ненормальное. Пожалуйста, заберите меня! Почти ничего не вижу, не понимаю. В ушах звенит. Хочу домой!

Глухой звук. Я машинально хватаюсь за веревку на шее, но не успеваю почувствовать боль, как раздается грохот, и я падаю на землю. Что-то валится сверху, но мне плевать. Вокруг темно, ничего не понимаю, но шею больше не сдавливает. Я сдираю веревку, и меня раздирает кашель. Болит тело, болит в грудной клетке. Рядом валяются какие-то деревяшки, горькая вонь ощущается в воздухе, а я все пытаюсь сделать нормальный вдох.

Снова шум. Рядом какое-то движение. Я начинаю различать крики и чужой кашель.

– Алиса! – Меня хватают за подмышки и вытягивают из завала. Вокруг все заволокло серым туманом, или же это только в моих глазах? Слышатся выстрелы, я и мой спаситель вздрагиваем. Где-то раздается истошный вопль.

– Убили! Советника убили!

– Какого черта ты стоишь!

– Сохраняйте спокойствие!

– Да хватай ты их уже!

Голоса вокруг и только силуэты во мгле.

– Алиса, посмотри же на меня! – Меня трясут за плечи, и я поднимаю глаза.

Ворон. Что это он тут делает? Мысли ворочаются с трудом. Страж тянет меня за собой, но мои ноги заплетаются, и я падаю.

– Давай же, Алиса, соберись! – рявкает он и поднимает меня обратно.

Я оборачиваюсь на кучу деревяшек, которые несколько минут назад были постаментом смерти.

– Другие, – хриплю я.

– Их уведут. Просто иди за мной и ни о чем не думай!

Мы бежим. Думать и не получается. Я просто следую за человеком, который, вероятно, только что спас мне жизнь. Позади гремят выстрелы и звенят крики. Но мы продолжаем бежать. Я задыхаюсь, но все же воздух поступает в мои легкие, и я постепенно начинаю понимать, что выжила. Не могу поверить этой мысли. Но даже радоваться не получается, хочется лечь и уснуть. Но я могу бежать… я могу двигаться… Духи Пустоши, я осталась жива!

Глава 11

Далеко за Дорогой, далеко за лесами

Есть загадочный мир, что скрывался годами.

Мир неясный, незримый, сокрытый от глаз,

Он откроет врата лишь в назначенный час.

Мир забытый и стертый из мыслей людей,

Мир, где правят законы иных королей,

Где по тропам блуждают другие мечты,

Где есть право судить лишь у Света и Тьмы.

Мир, который исчез, мир, которого нет.

Мир, который забыл и великий Совет.

Мир, где истину знает лишь Древо одно,

Видит все, что случилось и что суждено.

Мир, что в мифах и старых легендах живет.

Мир, который без карты никто не найдет.

Мир, который потерян уж множество лет,

Место, что существует, а может, и нет.

Из сочинений первого Путешественника, год неизвестен

Мы ехали по лесу, по ухабистым заснеженным тропам, проламывая себе путь среди кустов и веток. Рычание машин заполнило Пустошь, распугивая ее вечно бодрствующих жителей. Мы без остановки летели вперед, надеясь, что погоня отстала.

Ворон ничего не объяснял, он уверенно крутил руль и даже не оборачивался проверить, следуют ли другие машины за нами. Он уводил нас все глубже и глубже в чащу, и, когда вокруг сомкнулись тяжелые ветви, наконец, остановил машину. Остальные пристроились рядом и заглушили моторы, и лес застыл в тишине. Было так странно видеть вокруг одни деревья, ни стен, ни похожих друг на друга зданий. Теплое чувство разлилось по телу, словно я оказалась дома. Казалось, Пустошь по-матерински спрятала нас, укрыла своей завесой. Обманчивое чувство, которому никогда нельзя доверять. Как бы она еще не погнала нас обратно. Но пока… Я опустила стекло и глубоко вдохнула пряный лесной воздух. Ворон обернулся:

– Хотел бы спросить, как ты, но не уверен, что это подходящий вопрос.

Я слабо улыбнулась:

– Хотела бы ответить, что я в порядке,