серьезная роль, чем командир или наблюдатель в поисковой группе. Так ведь просто не бывает, когда перегрин избивает федерата, а ему за это ничего, даже выговора. Хотя чего это я, на фоне остального это конечно так, детская шалость.

— На фоне чего остального?

— Имя, например.

— А что не так с именем? — вспомнил я, как Рома «разрешил» мне использовать имя Александр.

— Историю этого мира знаешь? С самого начала?

— В общих чертах.

— У Клеопатры и Марка Антония было двое общих детей, близнецы Александр Гелиос и Клеопатра Селена. Местные солнца называются Гелиос и Селена в их честь. Личные имена Александр и Клеопатра могут носить представители только самой высшей знати, которая обитает где-то там, на Олимпе, — даже показала Марина на небо.

Потом она посмотрела на меня с опаской — похоже в числе прочего опасалась, что я могу сейчас сделать ей «чик по горлу и в колодец». Я же задумался — надо же, пустоглазая оказывается не просто непроста, а очень и очень непроста.

— Да, я рассказал тебе не все. Скорее всего — там, в прошлом, я не совсем командир младшего звена. Но дело в том, что знания мои всплывают обрывками, смутными образами. Единственное, что я осознаю очень четко — нам отсюда как можно быстрее надо валить. Я уверен, что всю толпу здесь собрали для коллективного жертвоприношения, или что-то около того.

— Нам? — вычленила самое главное Марина.

— Если хочешь, можешь остаться.

— Нет-нет, если ты… я…

Марина заметно смутилась, опустив взгляд.

— Расскажи, что тебе кажется неправильным в происходящем, — спросил я девушку. Может когда скажет, снова чужая память активируется, что-то понятнее станет.

— Я в розыске.

— В розыске?

— Да, в розыске.

— Что ты для этого сделала?

— В том то и дело, что ничего, — глаза Марина так и не поднимала. Заметно нервничает, крутит в руках бумажку, губы уже все искусанные — я только-только обратил внимание. Несколько раз порывалась начать рассказывать, но каждый раз осекалась.

— Марин. Не бойся, я не прокурор и я не кусаюсь.

— Видишь ли, я… я была очень напугана, когда попала сюда, — заговорила она, так и не поднимая взгляда. — Оказавшись в тумане я сразу встретилась с гоблинами — испугалась, убежала от них почти в самый центр монолита. Там столкнулась с кадаврами, они меня едва не убили, потом меня нашли и вывезли. Я тогда так испугалась, что сама мысль о возвращении в туман вызывала у меня истерику. Поэтому после карантина я согласилась стать рабыней у высоких фамилий…

Марина договаривала фразу совсем негромко, словно опасаясь моего осуждения. Я только плечами пожал — чего только не бывает, понять можно.

— Продолжай.

— Меня вывезли на орбиту и выставили на трудовой бирже, что по факту рынок рабов, где меня сразу же выкупил Альтерген. Относительно повезло — когда меня продавали, я сто тысяч раз пожалела о решение отдать судьбу в чужие руки.

— Почему?

— Это действительно лотерея — можно попасть в услужение вполне обычным людям, а можно в бордель или хоть куда, на стол вивисектора, например. Серые имеют какие-то права только на цивилизованных территориях, а Простор Селены, особенно территории Пакта Гермеса… ты знаешь, что это?

— В политику я нормально подкован, остались знания. И про Пакт, и про Сенат, и даже про войну орла с волчицей.

Про эту недавнюю войну — ограничившуюся лишь столичной планетой, во время которой несколько родов пытались ввести в Республике матриархат, я буквально только что впервые вспомнил, даже не думая пример привел.

— Война орла с волчицей?

— Уже после темных веков, довольно незаметно прошла в пределах Олимпа.

— А-а, ясно.

Было видно, что Марина не совсем поняла о чем речь, но переспрашивать не стала, погруженная в тяжелые и болезненные воспоминания.

— Так почему ты в розыске, как случилось?

— На бирже труда меня выкупили, перевезли обратно на планету в лабораторию у монолита «Мец», он здесь неподалеку.

Кажется, я начал понимать. А не тот ли это монолит, который я наблюдал во время падения дирижабля? Монолит, откуда выплеснулась масса кадавров и поперла на Княжев?

— Меня назначили в услужение как принеси-подай, с перспективой стать переводчиком у карантинной команды. Когда из монолита атаковала Плеть, наша лаборатория была уничтожена и почти все погибли…

Марина, вспоминая, передернула плечами в ознобе. Да, непросто ей пришлось — так испугаться кадавров, чтобы выбрать рабство, в результате чего вернуться на планету и сразу оказаться перед Плетью… жестко, жестко.

— Монолит «Мец» полностью контролирует легион Ахен. Они и эвакуировали нас, тех кто выжил. Меня перевели сюда, в «Княжев», я вроде как получила повышение, стала переводчиком, только вот… пока я готовилась и изучала язык, мне на глаза попалась ориентировка Протектората на беглых рабов. И я числюсь в этой самой ориентировке как беглая — с того самого дня, как была уничтожена наша лаборатория.

— Может быть проблема с документами или учетом?

— Нет, я эту ориентировку случайно увидела на столе у Джеффри, а он…

— Джеффри?

— Тот, кто разрешил тебе имя…

— А, Рома.

— Рома — это Рим, означает что он…

— Да, означает что занимая высокую должность в корпорации, он представляет Республику. Я просто имени его не знал до этого, Рома и Рома.

— Понятно. У него на столе ориентировка на меня, при том что он — непосредственно мой хозяин.

— Вот оно что.

— Именно. Тем более что я назначена руководителем научной группы, а это вообще нонсенс, такая позиция обычно замещается полноправными гражданами.

— Теперь понимаю.

— Странностей полно: у вас нет удостоверений личности, никому из вас не нанесли ни номера, ни краску на лицо, вывезли всех в отдельный лагерь. Я не понимаю, что здесь происходит, это… это…

— Провокация, — догадался я наконец об истинном смысле происходящего. — Если на тебя уже есть легенда, что ты беглая, значит и на остальных уже документы где-то подготовлены. Думаю, наш отряд в ближайшее время слегка натренируют, чтобы в тумане никто не потерялся, потом раскрасят и переоденут в одно из подразделений, после чего… не знаю, отвезут куда-нибудь и разложат трупы в определенном месте как часть экспозиции. Типа вот, смотрите — лапы, усы, хвост, все при них.

— Ты в этом точно не участвуешь? — тихим шепотом