наедине. Альфред вопросительно наклонил голову:

— Ну что же, Левон, у вас появились желания?

Гуров спокойно ответил:

— Нет. Я пришел на встречу из уважения к вам, но за свой поступок не хочу оплаты или подарков. Спасти человеческую жизнь — это нормально. Вы живы, и этого достаточно.

Он покосился на тугой кожаный портфель, приготовленный, по всей видимости, для него на бархатном диване:

— Деньги тоже не возьму. Если вам так необходим этот откуп, то потратьте на благотворительность. Лечение детям или помощь старикам — они нужнее. Спасете другие жизни, как я вашу.

Риккер расхохотался искренне и заразительно, потом погрозил пальцем Гурову:

— Я так и знал, что вы откажетесь. Ну что ж, хотя бы ужином могу вас угостить? Не за спасение, просто один хороший человек угостит другого хорошей едой. Прошу вас, присаживайтесь. Уверен, что мы найдем общие темы и приятно проведем время.

Льву не нравилась настойчивость нового знакомца, но пришлось подчиниться. Не стоит раздувать противостояние с тем, за чьей спиной стоит десяток вооруженных охранников.

Риккер прищурился лукаво:

— Вы ведь работали в органах и не мало, не правда ли? От меня трудно скрывать свою сущность. Почему ушли?

Лев неопределенно ответил:

— С новым начальником не сошлись характерами.

— И чем теперь занимаешься? Ничего, что перешли на «ты»? Сидя за одним столом, можно обойтись и без формальностей. Ты как на это смотришь?

— Согласен. — Лев, он же Левон, принял правила игры.

Раз уж не удалось уйти просто, то можно расспросить Риккера о нем самом и внимательно отследить реакции. Опер научился на своей работе различать на лице человека даже мельчайшие признаки лжи или беспокойства. Но для начала надо показать, что он расслабился и стал доверять странному иностранцу. Лев тщательно исследовал то, что стояло на столе, потом наложил себе щедрую порцию салата, отбивную и налил полный стакан минералки. Американец довольно ухмыльнулся — лед растаял и наконец сдержанный Левон пошел на контакт. Он сам плеснул себе стопку прозрачной жидкости и чокнулся аккуратно краем о стакан оперативника:

— Ну что, будем здоровы, а остальное приложится!

Они выпили, захрустели закусками и салатами. Гуров решил, что не будет строить из себя недогадливого дурачка, просто будет собой, лишь немного скроет истину. Уточнил то, что волновало его сейчас:

— Удалось найти того, кто стрелял? Задержали?

Альфред блаженно откинулся на спинку дивана, покачал отрицательно головой. Потом вдруг спросил:

— А чем ты зарабатываешь на жизнь, Левон? Как живет бывший сотрудник внутренних органов?

Лев пожал плечами:

— Беру заказы, если кого-то надо найти, сфотографировать. Разное бывает, родственники ищут пропавшего, параллельно меня нанимают в помощь полиции. Чаще всего ревнивые супруги хотят знать, чем занимается их вторая половина в свободное время.

— В Штатах это называется частный детектив, и это тоже чаще всего бывшие полицейские, — кивнул Альфред. Он неожиданно отодвинул тарелку в сторону и наклонился поближе к Гурову. — Послушай, я знаю, что тебе нужны деньги, я видел, как ты живешь. Обычная панелька, спальный район. Ты мне нравишься, ты спас мне жизнь и не берешь за это награду, поэтому я предлагаю тебе отработать этот гонорар. Я удвою сумму, если ты узнаешь, кто организовал на меня нападение. Не кто стрелял, а именно организатор. Дальше я сам разберусь. Твоя работа будет только сбор информации, ничего больше. Никто не узнает о нашем договоре, только ты и я.

Гуров недоверчиво слушал собеседника:

— У вас целый штат личной охраны, разве они не могут заняться этим?

Альфред недовольно дернул плечом, скосил глаза на вход в отдельный кабинет, за которым стояла невидимая охрана:

— Я плачу им за другое, Борис и его ребята отвечают прежде всего за мою безопасность. У них ни времени, ни… возможностей. — Риккер мягко обошел тот факт, что он невысокого мнения о способностях своей охраны. — Задание особенное, специфическое. Понимаю, что тебе надо время. Вот моя визитка. — Перед Гуровым легла плотная картонная карточка с лаконичной надписью на английском. — Жду завтра звонка с решением. Если откажешься, в обиде не буду. Но, думаю, тебе будет интересно, это не семейные адюльтеры, а настоящее дело. Надеюсь, ты соскучился по настоящему сыску.

Про себя Гуров усмехнулся, недаром мудростью Горца восхищался весь криминальный мир. Мгновенно нашел кнопки, которые сработают, и нажал. Не хочешь денег, держи тогда профессиональный интерес. Он хоть и на другой стороне закона, а знает, что не бывает бывших сыщиков, это в крови оседает — желание узнать истину. Лев тоже откинулся на спинку дивана, мягкие подушки обволокли тело. Он отодвинул стакан и тарелку подальше, чтобы подчеркнуть деловой стиль разговора:

— Если я соглашусь, мне нужна информация о вас. Понимаете? Мне нужно будет знать о вас все: с кем живете, кто вас любит, кто вас ненавидит, как вы зарабатываете деньги. У состоятельных людей много врагов, недоброжелателей.

Риккер снова разразился звонким смехом, от которого тоже так и тянуло улыбнуться. Он кивнул:

— Я вижу, Левон, что ты профессионал. Не надо так глубоко, мне нужна лишь информация о том, кто был на кладбище, кто стрелял в меня.

Он вдруг стал серьезным, посуровел:

— Я уже много лет являюсь гражданином другой страны. Да, я из России, даже больше тебе скажу — из Москвы. Но я не бывал здесь десятки лет, поэтому все мои враги и друзья теперь слишком далеко, чтобы мстить мне. Да никто и не знает о поездке, визит неофициальный из-за печального повода. Мои интересы в России представлял Олег Шанурин, и сейчас он внезапно скончался. Автомобильная авария, так что смерть — она всегда рядом ходит. Я не мог не приехать на похороны партнера. Поэтому это нападение меня так удивляет, никто, поверь мне, Левон, никто не знает, что я в России. Ни мои бизнес-партнеры, ни моя семья. К тому же я много лет веду дела в Америке, там не используют такие методы работы с конкурентами. Да и в России эти времена прошли.

— Какой бизнес от вашего лица вел здесь Шанурин?

От этого вопроса Риккер отмахнулся:

— Инновационные технологии, изобретения, экологичная энергия. Сейчас в Европе просто помешаны на этом, тут тоже проявляют интерес. Я инвестировал проект целиком, он по-прежнему принадлежит юридически моей компании. Никаких попыток захвата, проект принадлежит мне, и никто на него не покушается. Если бы не стрельба на кладбище, то никакого криминала в нашей работе ни один профессионал не найдет. — Вечная улыбка вдруг сползла с лица, Альфред стал серьезным. — Во всем мире в бизнесе действует такое понятие, как репутация, если вести дела нечестно, то никто не захочет с тобой работать. Это я выучил твердо, и хотя я по рождению русский, но веду теперь