Шрифт:
Закладка:
Словно ходили туда лишь за приказами и инструкциями.
А теперь за теми, кто их раздавал, пошли мы.
Первым в переход зашли двое братьев из клана Улиткиных. Их дар позволял им быстро создавать огромную ракушку, способную удерживать атаки.
За ними трое бойцов поддержки с заряженными ружьями. Потом сразу я и Виталий. А затем и остальные.
Но всё пошло не так, как мы думали.
С другой стороны не оказалось вообще никого.
Переход вывел нас в узкую пещеру, похожую больше на выработанную шахту. На стенках были прикреплены светильники, испускающие приятное тепло. Они же и защищали от воздействия Изнанки.
Мы боевой группой прошли вперёд.
Это действительно оказалась шахта, причём вполне действующая. В горной породе виднелись редкие кусочки зеленоватых и жёлтых макров растительного происхождения. Такие добывались старателями.
Прошерстив всю шахту, мы не нашли ни одной живой души. Только выше, на поверхности, был разбит лагерь.
Очень похожий на тот, что сделали на Лицевом мире пираты. Такой же частокол, только выше и крепче. На его стенках сияли защитные светильники. Только вместо землянок там стояли примитивные хижины.
А на отшибе мы нашли две неглубоких расщелины, накрытые деревянными решётками. Для содержания пленных.
В одной я нашёл десяток человек. Голодных, тощих и смотревших прямо перед собой без каких-либо эмоций.
— Нашли пленных! — крикнул я, первым заметив людей. — Вытаскивайте их!
Только услышав мой крик, пленники посмотрели наверх и вытаращились на меня. Со страхом и робкой надеждой.
Я срезал решётку Псионическим Клинком и сорвал её, откинув в сторону.
Рядом прозвучал голос Хельга.
— Тут ещё один. Но не двигается, — он указал на вторую расщелину. К нему подбежали ещё двое тайговцев и начали помогать.
Пленники сначала не верили. Они бросались к нам со слезами на глазах. На разных языках, включая русский и английский они просили воды. И спасения, как можно скорейшего спасения.
Их мы первым же делом проводили с Изнанки. Кроме последнего, того, который ютился в отдельной расщелине.
И я, кажется, понял, почему его поселили отдельно. Потому что Чутьё на него никак не реагировало.
— Оставьте меня, добрые люди, — прохрипел он, тяжело дыша. — Меня уже не спасти. Болезнь уже завладевает моим рассудком, я вижу красные сны.
— Как давно ты болен? — я подошёл к нему.
— Уже несколько дней, господин, — он ровно поклонился, соединив перед собой кулак и раскрытую ладонь.
Грязные длинные волосы на голове и бороде спутались, не давая рассмотреть его лицо. А испачканные в земле, некогда оранжевые одежды были мне незнакомы. Но говорил он на чистом русском.
— Откуда ты?
— Я из Китая, господин. Мои родители были русскими торговцами и осели в западной части поднебесной. Там я вырос и познал искусство боевых монахов, — он опустил голову. — Увы, это не спасло меня от участи быть заражённым. Пираты заставляли меня пить воду с красной пылью. Однако, я смог замедлить течение болезни и сохранить рассудок. Пока что.
Я использовал Истинное Виденье.
Странно.
Его энергетика была действительно тёмно-красной, как у заражённого. Вот только ниточки, выходящей из темени, не было.
То есть он имел в себе проклятье, но не был под контролем управляющего макра или одного из тех голых чудаков из машины.
— Поэтому тебя держали отдельно?
— Да, господин, — он поднял на меня взгляд серых, цвета стали, глаз. — Позвольте мне уйти и принять смерть в этих землях, чтобы не стать причиной чужих несчастий.
— Кто он? — к нам подошёл Виталий.
— Странный пленник пиратов. Он точно несёт в себе болезнь, но не поддаётся ей, — я задумчиво взялся за подбородок.
— Тогда отправим его к целителям, пусть лечат, — решительно сказал Виталий и добавил: — Пленники рассказали, что пираты разбежались, как только их вожак не вернулся. Тот самый, в облике моего сына! Трусливые псы!
— Как они поняли, что на лагерь напали? Кто-то пришёл сюда? — спросил Хельг.
— Если позволите сказать, господа, то я помогу вам, — вмешался пленник. — Я слышал разговоры преступников. Переход, который они использовали, мог передавать сигналы. Возможно, они предупредили своих именно так.
— Возможно, — пригладил бороду Виталий. — Мы видели, как Переход мигал. Назови своё имя.
— Моё русское имя — Елисей, господин, — он вновь исполнил свой необычный поклон. — Я не желаю рисковать жизнями невинных. Поэтому я ещё раз прошу отпустить меня, чтобы я встретил свою судьбу здесь. Если я вдруг потеряю над собой контроль, то буду слишком опасен.
— Отставить суицидальные разговоры! — рявкнул Виталий. — Дайте ему воды и накормите вместе с остальными. Сегодня все пострадавшие отправятся в безопасное место.
— Слушаюсь, господин. В таком случае, я благодарю вас от всего сердца, — с улыбкой поклонился он снова.
— Только в колени мне не упади! — рассмеялся Виталий. — И в тварь не превратись, чтобы мы потом не бегали за тобой по лесам.
Я и Хельг тоже ухмыльнулись.
В лагере не было почти ничего полезного, кроме горстки растительных и пары животных макров. Все первого-второго уровня. Сплошная мелочь.
Зато земли вокруг лагеря застелил знакомый туман.
Туманная долина. Её какая-то горная часть.
Отходить на поиски сбежавших бандитов мы не стали. Слишком много времени бы на это ушло, а смысла немного — их все равно, скорее всего, сожрут твари или выследят охотники.
Так что мы собрали все документы, припасы и макры, а потом ушли за Переход на Лицевой мир. А потом и обесточили сам Переход, подкорректировав одну из магических печатей на нём.
Все преступники оказались заперты на Изнанке, без возможности выбраться. По крайней мере в этой точке.
Бывшие пленники, как голодные щенки, ели выданные им армейские пайки и запечёного кабана, которого нашли на вертеле пиратского лагеря.
Хельг с завистью смотрел, как парочка освобождённых уплетает кабанятину.
Тайговцам есть что-либо кроме пайков запрещалось. Пленникам, по идее, тоже. Но в этот раз на это прикрыли глаза.
Печально вздохнув, Хельг посмотрел на Елисея, который спокойно наблюдал за природой. Полное внешнее умиротворение.
— Не хочешь присоединиться? — Хельг кивнул на кабанятину.
— Благодарю, господин, я сыт, — хотя съел он до этого всего парочку галет с водой.
— Тебя в твоём монастыре учили питаться каплей
