перестали отправлять разведчиков внаглую. Мне удалось сжечь еще один топливный заправщик на пути от арабов к их силам, но оказалось, что они послали не один и разными путями, так что топливо они все-таки получили.

Я успел подготовить дизельный грузовик для себя, на котором я смогу проехать немного быстрее, чем ходит мой мех, а главное — не тратя заряд батареи. Ну и можно загрузить в него и запасные блоки питания, и оружие. Так-то он у меня был и раньше, но не использовался, я на нем только обкатывал свои технические возможности. А теперь он пригодился.

Вторым моим решением стало переоснастить две самые большие транспортные платформы, которыми я возил руду и прочие ресурсы, в мобильные площадки для запуска дронов. Каждый вместил в себя более сотни, так что возня того стоила. Теперь моя у меня есть возможность нанести мощный и относительно быстрый удар в любом направлении. Ждущие возле удаленных площадок дроны, конечно, способны атаковать быстрее и дальше, но у всякой площадки есть свой лимит числа дронов, которых она может зарядить за день, и он незначительный, да и дронов-дозаправщиков, которые возят дизельным зарядникам топливо, у меня пока только четыре.

* * *

Через два дня произошло первое столкновение индонезийцев и британцев с арабами. Арабы снова продемонстрировали замечательный уровень подготовки и умение вести осадные действия, и хотя нападающих было только полторы сотни, население британской колонии пережило несколько ужасных часов. Потери составили три человека убитыми, арабы потеряли одного.

Утром следующего дня остальные силы — более двухсот человек — осадили американскую колонию. Американцы хорошо подготовились к обороне и даже подорвали двоих арабов фугасом с электрозапалом, но затем фанатики сумели найти слабое место в одном из зданий и проникли внутрь. Во-первых, это был гараж, во-вторых, нападающие явно знали это заранее.

За этот гараж, вернее, за топливо и транспорт в нем, разгорелась ожесточенная перестрелка, и в итоге американцы проиграли, потеряв пять человек против трех у арабов, что в итоге дало счет «пять-пять». Частичным успехом было то, что американцы сумели воспрепятствовать угону транспорта, кроме одной машины, однако арабы все то, что не смогли угнать, уничтожили или сильно повредили. Американцы потеряли половину своего автопарка, который и без того был не особо быстрым, и теперь их способность оперативно перемещать личный состав снизилась еще сильнее.

Стало вполне очевидно, что расчет арабов оправдался: войско ученых, инженеров и врачей не может противостоять войску профессиональных военных высокого класса. Пока что боевые действия еще носят более-менее равный характер с более-менее равными потерями, если не считать фиаско французов. Но это потому, что пока у обороняющихся есть хорошие укрепления и численное превосходство, и то арабы умудряются терять меньше людей, чем их противник. При этом их действия чрезвычайно продуманы и грамотны. Колонии теряют не столько людей, сколько материальные ценности, несут ущерб в ресурсах, их производственный и научный потенциал уничтожается, а сами они тратят боеприпасы, которых у них мало, и еду, при том что продолжать работать в штатном порядке уже нельзя, а французы и вовсе лишились своих гидропонных ферм. Теперь вот американцы потеряли часть транспорта, и с этого момента уже арабы могут диктовать условия боестолкновений.

Вечером произошел еще один штурм французской колонии. Французы на этот раз отбились вполне успешно, потеряв одного и убив шестерых. Арабы поспешно ретировались к своим багги и укатили.

Но когда французы высунулись, чтобы осмотреть трупы, то обнаружили, что все это — белые мужчины европейской наружности. Одного узнали в лицо — итальянский химик, специалист по переработке материалов. Его проверили на предмет веры, то есть заглянули в штаны, и он оказался обрезанным. Всех остальных проверять не стали: и так ясно, что сдавшихся мужчин арабы обращают в ислам, а затем всех или часть отправляют доказывать верность новой вере на поле боя.

Как раз в этот момент по группе, которая осматривала трупы, открыла огонь пара снайперов, сидевших в засаде, и французы потеряли еще четверых. Итоговый результат стал совсем плачевным: пять французов за ноль арабов, поскольку вместо себя фанатики подставили пленников.

Рано утром состоялось еще одно совещание: стало понятно, что перспективы «натовского блока» чрезвычайно печальны и выиграть войну своими силами им не удастся. Французы в осаде и скоро начнут голодать, британцы и американцы тоже под ударом и уступают в мобильности, а отряд индонезийцев погоды не сделает, потому что они тоже инженеры и ученые.

Попытались уговорить индусов, но их лидер ответил просто:

— У нас недостаточно оружия. Мы не смогли взять много, и половину уже отдали индонезийцам. Сейчас работаем над созданием самозарядных дробовиков и патронов, ну и мин, и укрепляем нашу колонию. У нас нет возможности послать на помощь ни одного человека.

— Если мы проиграем войну в ближайшее время — вы не успеете сделать оружие и укрепиться, вас просто возьмут голыми руками.

Индус вздохнул.

— У нас расчет на то, что мы останемся последней незавоеванной колонией. Принять ислам не самый худший вариант, если на этом джихад закончится. Это первый вариант. Есть и второй. Мы расширяем производство еды, и если вы проиграете — сможете присоединиться к нам, принеся с собой в том числе и ваше оружие. Сейчас ваше слабое место — необходимость оборонять сразу четыре колонии, которые еще и удалены друг от друга. Собравшись вместе, вы станете сильнее. Рассмотрите вариант с оставлением двух колоний.

— Мы уже обсуждали это, — ответил британец. — Тоже не вариант, потому что ущерб будет слишком велик. В этом случае нас обгонят китайцы. Поймите, если европейский блок падет — всех остальных ждет либо ислам, либо китайский коммунизм. Причем китайцы хуже арабов: арабы признают вас своими, если вы примете ислам, а вот китайцами вам не стать, китайцы, вообще-то, не очень хорошо относятся к не-китайцам. Более того, китайцы могут выступить в любой момент, и тогда нам вовсе придется воевать на два фронта. Поймите: остаться в стороне от войны не выйдет. Здесь есть две силы, которые жаждут мирового господства — ислам и коммунизм. С ними не получится ни сосуществовать, ни договориться. Кто не хочет ни религиозного государства, ни коммунизма — должен вступить в борьбу чем раньше, тем лучше.

— Есть и иной вариант, — вступил в диалог японец, — правда, не у всех. Мы и германцы предвидели похожий сценарий и потому основали колонии в пока что неприступных местах. Нам, находясь высоко в горах, куда никто пока не сможет забраться, не резон отправлять