— Герр Штайлер, куда же вы? — насмешливо прозвучало в спину.

Не было смысла бежать. Он повернулся, поднял пистолет. Размытая фигура покачивалась перед глазами. Автомат выдал трескучую очередь. Штурмбанфюрер повалился как подкошенный.

Саквояж поменял владельца. Мужчина в короткой шинели полицая с белой нарукавной повязкой припустил обратно на дорогу. Приходила накануне мысль переодеться в штатское, но отказались — в полицаев немцы стрелять не будут, а все остальные — мишени. Трещали автоматы — сообщники добивали раненых.

— Добыл сокровища, Глеб? — оскалился крепыш в сдвинутой на затылок форменной кепи.

— Достал, Олежа, достал… Все, хлопцы, живо в грузовик, пока никто не появился, сваливать надо. Нам теперь не только русских остерегаться надо, но и господ бывших…

— Подфартило, нечего сказать, — забрасывая за спину автомат, сообщил третий полицай. — Плутали целый час, я уж думал, потерялись наши безделушки…

Федор Козлович бросился за руль, остальные полезли в кузов. Там сгрудились, вскрыли саквояж, заржали как подорванные. Не обманул их Глеб Жилин, правду сказал, побрякушек столько, что всем на две жизни хватит! Ай да герр Штайлер, ай да сукин сын…

Машина почти не пострадала, ехала как новая. От дождя спасал брезентовый тент. Когда впереди замигали огни, ушли с шоссейной дороги, затряслись по большаку, снова выбрались на битый асфальт. Впереди показался населенный пункт, дай бог памяти, — Плиевск, занюханный, никому не известный городишко. Пальба на севере становилась неприлично громкой, да и по курсу что-то происходило — рвались снаряды.

Жилин ножом разорвал тент, высунулся наружу. Справа протекала река, матово поблескивала водная гладь. Он отметил лодки на воде, мост, по которому что-то ползло. Молния расчертила мозг: не что-то, а советские бронетранспортеры!

Простучала автоматная очередь. Он успел повалиться на пол. Пули продырявили брезент. Загалдели подельники, что-то проорал Федька Козлович из кабины.

— Федор, жми! — гаркнул Жилин. — Уйдем, не погонятся они за нами! Вот сука, дорогу краснопузые перерезают, отсекают Смоленск… Давай, Федор, не останавливайся, проскочим Плиевск, там уйдем с дороги…

Поздно сообразил: опасно соваться в город. Что бы там ни было — все равно опасно. Мысли путались, отсутствовало решение.

«А может, проскочим? — мелькнуло в голове. — Городок-то маленький, вдруг обойдется?»

«Опель-блиц» летел на полной скорости. За спиной советская техника выбиралась на дорогу, ну да бес с ней. Пугала неизвестность по курсу. И ведь не зря пугала!

Пролетели несколько кварталов частных домов. Город был так себе — большая деревня. Взрыв расцвел прямо перед капотом! Тряхнуло мощно, осколки посекли кабину. Козлович не пострадал, орал, как свинья на бойне. Большевики прорвались и сюда! Перебегали неясные фигурки от дома к дому, разражались рваные автоматные очереди. Даже артиллерию подтащили…

Козлович вывернул баранку, ушел с дороги влево. Куда они ехали? Довлело чувство, что в западню. Проплывали плетни и огороды, вросшие в землю неказистые избы. Снова жахнула «сорокапятка» — теперь рвануло позади машины, осколки поразили кузов. Отвалился борт, потащился, подпрыгивая, за машиной.

С трассы по грузовику вели огонь, но машину не преследовали. Много чести — гоняться за каждой единицей автотранспорта…

Становилось только хуже. Лопнуло заднее колесо, «опель» затрясся. Закончился жилой сектор, впереди вздымался лес. Между деревьями чернели скалы, блеснула водная гладь в просвете — кажется, озеро.

Грузовик съехал с обочины, круто накренился. Но не пришел еще час собирать свои кости. Они подобрали оружие, ценный саквояж и побежали, пригнувшись, к лесу. В спину строчили автоматы. Прижмут, черти, к озеру — и поминай как звали…

Хрипел Козлович: меня подождите! Зацепился за обломок борта, спрыгивая с подножки, оставил на нем клок шинели, засеменил вдогонку. Группа из четырех человек вбежала в лес, увязла в жухлой траве.

Укрылись за деревьями, ждали, выставив автоматы. Теперь им было за что драться! Но атаки не последовало, цель показалась ничтожной, чтобы распылять силы. Глухо рвались снаряды в центральной части городка. Гудели самолеты, проходя севернее.

— Пронесло… — вдруг затрясся от смеха Бобров. — Пронесло, мужики, гадом буду, обдурили мы краснопузых…

— Ты бы не писал от восторга, Коляша, — проворчал Жилин. — Пока пронесло, сюда они не сунутся. Но дальше куда прикажешь? Машины нет, повсюду Красная, мать ее, армия, а эту местность лично я впервые вижу.

— Вроде озеро у нас за спиной, — подал голос Козлович, — выйдем к берегу, может, обойдем этот сраный городок.

Другого выхода все равно не было, все пути лежали к озеру. Деревья вставали частоколом, путался под ногами подлесок. Несколько минут отдувались, делали остановки, волокли заветный груз по очереди. Выйти к озеру оказалось непросто — каменные надолбы вставали стеной.

— На хрена нам туда? — ворчал Олежка Таманский, утирая грязной рукой пот со лба. — В ловушку только себя загоним. Давайте лесом эту глушь обойдем…

Сделали попытку обойти, но только еще сильнее увязли. Ноги проваливались, учащались капканы из переплетенных сучьев. В итоге все равно пришлось выходить к воде — оставалась надежда, что можно пройти берегом.

Но вскоре надежда растаяла. Приблизиться к воде оказалось еще труднее. Они перелезли через рослые булдыганы и оказались в каменном лабиринте. Издевательски поблескивала вода, до которой невозможно было добраться. Ломать ноги решительно не хотелось. Они застряли в скалах — темнота, не видно ни зги, с одной стороны большая вода, с другой — стена деревьев, за которыми начинался этот долбаный Плиевск. А в городе по-прежнему раздавалась стрельба, сыпались с протяжным воем мины.

— Тише, мужики, — вдруг захрипел Николай. — А ну, ни звука…

Замолчали, застыли. По лесу шли люди, хрустели сучья, ломались ветки. Раздавались голоса. Совсем рядом, если по прямой, — метров пятьдесят! Бабахнула очередь из ППШ! Затем другая, еще одна. Снова голоса, лающий смех. Почудилось, товарищи красноармейцы? Напряженно текли минуты, затихали звуки. К озеру эта публика не сунулась, больно надо ноги ломать. Но они были рядом, за деревьями.

Жилин решился:

— Прячем рыжье, мужики, другого выхода нет. Попремся с ним дальше — оно же нас и утянет. Или прямо завтра тратить начнем? Нет дурных, чтобы так думать? Зарываем, перебираемся в лес на той стороне озера и ждем. Леса краснопузые точно прочесывать не будут. Они населенные пункты забирают. Отсидимся, переоденемся, натырим какие-нибудь ксивы, возвращаемся и делим добычу. А там уж решим, вместе пойдем или каждый по себе. Обдумать все надо. Я вот вообще без понятия — на запад за немцами подаваться или здесь выкручиваться…

Мнения подельников разошлись. Козлович не хотел оставлять саквояж: не успели разбогатеть, и снова в нищету? Остальные колебались. Коляша Бобров неохотно признал,