Родственники императора, настаивавшие на отставке Хирохито, преследовали еще одну цель – они хотели уберечь императорский дом от диктата оккупационных властей, усадив на престол юного Акихито, которому нельзя было предъявить никаких обвинений, которым нельзя было манипулировать, используя его прошлое.

Японская общественность, в большинстве своем, тоже считала отставку императора единственно верным выходом из сложившегося положения. Самурай, проигравший битву или войну и не надеющийся на реванш, должен сделать сэппуку, поскольку смысла жить дальше у него нет. Божественный потомок Аматэрасу-о-миками не может вспарывать себе живот – он должен оставить престол и жить в уединении, никак не напоминая о себе бывшим подданным. Самые ярые патриоты готовы были простить императору все, кроме согласия на капитуляцию. Хирохито оказался между двух огней – с одной стороны его обвиняли во вступлении Японии в войну и необоснованном продолжении военных действий после того, как стало ясно, что победа недостижима, а с другой, обвиняли в пораженчестве. Самурайский дух – самурайским духом, древние традиции – древними традициями, но, в случае отказа от капитуляции, американские атомные бомбы вполне могли упасть на Токио, Киото и Осаку (подобная возможность, кстати говоря, обсуждалась). Закончив войну по принципу «лучше поздно, чем никогда», Хирохито поступил правильно, ведь на нем лежала ответственность за Японию и японскую нацию.

Принц Титибу в качестве регента совершенно не устраивал американцев, да и само регентство делало политическую обстановку в стране нестабильной, чего Соединенным Штатам не хотелось. Образно говоря, американцам было нужно пустить японский поезд по новым рельсам, но так, чтобы он не перевернулся бы при этом. Многим представителям японской элиты тоже хотелось стабильности, а еще больше хотелось хороших отношений с американцами.

У американского генерала Дугласа Макартура[148], который командовал оккупационными войсками, в одной руке был пряник, а в другой кнут. Хирохито имел возможность остаться на престоле, но могло выйти и иначе, особенно с учетом того, что Советское правительство настойчиво требовало суда над императором (большевикам, которые расстреляли своего императора, хотелось повесить и японского), да и американский Конгресс единогласно проголосовал за привлечение Хирохито к суду…

27 сентября 1945 император Хирохито посетил посольство Соединенных Штатов в Токио, где встретился с генералом Макартуром… С точки зрения японцев, поездка императора в посольство была неслыханным унижением – это Макартур должен был прибыть в императорский дворец и просить об аудиенции. Но правила диктуют победители… К первому унижению добавилось второе – газеты опубликовали фотографию, на которой Макартур, даже не потрудившийся надеть парадную форму, стоит рядом с императором, да еще и в весьма свободной позе! Более того – стоит так, что выглядит гораздо крупнее императора, как, собственно, и было на самом деле. Японский фотограф непременно бы выбрал такой ракурс, при котором император бы выглядел более внушительно, чем генерал, но у американских фотографов свои законы и представления… Разумеется, генерал Макартур не мог не знать того, что, настаивая на визите императора в посольство и фотографируясь с ним, как с равным, он наносит оскорбление императорскому дому и всей Японии. Генерал все прекрасно знал и понимал, но ему хотелось расставить приоритеты и подчеркнуть свое главенствующее положение, а император находился не в том положении, чтобы проявлять строптивость, его судьба буквально висела на волоске. Впрочем, совместная фотография с генералом Макартуром служила веской гарантией того, что Хирохито не пострадает. Начать сотрудничество с императором, публично продемонстрировать к нему расположение, а затем взять и отдать под суд, было бы проявлением низкого коварства, которое непременно вызвало бы возмущение японцев.

В принципе, американцы могли пойти на такой радикальный шаг, как ликвидация института императорской власти, тем более что подобный поступок полностью укладывался в рамки «американской демократии». Горячие головы в американском правительстве, вплоть до Гарри Трумэна, занявшего президентский пост в апреле 1945 года после внезапной кончины президента Франклин Делано Рузвельта, находили ликвидацию весьма привлекательной, но умные головы, в том числе и генерал Макартур, объяснили им последствия такого шага. Вечно оккупация Японии длиться не может, рано или поздно американским войскам придется уйти. Как только это произойдет, японцы восстановят императорское правление и неизвестно еще, кто взойдет на престол. Так не лучше ли оставить престол в покое и держать на нем императора, лояльность которого обеспечивается его прошлыми ошибками? Так в конечном итоге мы получим демократическую конституционную монархию, а не условного «кота в мешке».

План, разработанный для спасения репутации императора, был предсказуем и прост – Хирохито выставили жертвой обмана. Благородный император, доверявший своим генералам (а как можно было им не доверять?), оказался обманутым. Вопрос о привлечении Хирохито к суду поднимался несколько раз и в ходе процесса «реабилитации», но Макартуру удавалось отстоять свою точку зрения. Правда, императору пришлось отказаться от своей божественной сущности (можно расценивать это как уступку тем, кто требовал привлечения к суду).

1 января 1946 года император издал рескрипт об устроении новой Японии и рескрипт о восстановлении нации. Оба этих документа известны под названием «Декларации о человеческой природе». В частности, там говорилось следующее: «Связи между Нами и Нашим народом всегда основывались на взаимном доверии и привязанности. Они не зависят от каких-то легенд и мифов и не определяются неверным представлением о наличии божественной природы у императора». Сказанное можно истолковать по-разному – и как отказ от божественного происхождения, и как указание на то, что император не является божеством. Но никто и не считал императора божеством в прямом смысле этого слова, он не божество, а потомок божества[149].

В подтверждение произошедших изменений была разработана новая Конституция Японии, которая вступила в силу с 3 мая 1947 года. Изменение главного закона страны потребовало изменения Закона об императорском доме, который был принят в новой редакции.

Конституция Японии и Закон об императорском доме 1947 года

Новая Конституция открывалась следующими словами: «Мы, японский народ, действуя через посредство наших надлежащим образом избранных представителей в Парламенте и будучи исполнены решимости обеспечить для себя и для своих потомков преимущества мирного сотрудничества со всеми нациями и благословение свободы для всей нашей страны, не допуская ужасов новой войны в результате действий правительств, провозглашаем, что народ облечен суверенитетом, и устанавливаем настоящую Конституцию. Государственное правление основывается на непоколебимом доверии народа, его авторитет исходит от народа, его полномочия осуществляются представителями народа и его благами пользуется народ. На этом принципе, общим для всего человечества, основана настоящая Конституция».

Об императоре