Я достал платок, подаренный Миленой, и задумался о том, что сообщил Карнат. Водя пальцем по вышивке рун «Ларс» и «Милена», мне казалось, что я успокаиваюсь и становлюсь сосредоточеннее. А возможно это просто самовнушение.

Итак, подытоживая, мы имеем несколько проблем.

Первая — Омуртаг. Здесь спасибо, конечно, Эсе. Она умудрилась переусердствовать с помощью мне, родимому. Думаю, что нужно дождаться выздоровления хана, а потом донести ему сведения о тех изменениях, которые произошли в его ханстве. Так как мы с ним побратались, он не будет играть против меня. Наверное. Если он не выживет, то проблема разрешится сама с собой.

Вторая — предатель в лагере царства. Не считаю, что это важно в данный момент, но раз Радомысл придал ей такое значение, то будем иметь в виду, что у нас поселилась крыска. Возможно, дядя делает неверные предпосылки банально из-за отсутствия информации в полном объеме. Не буду же я ему рассказывать, что враги могут знать то или иное от «гостей»-попаданцев? Поэтому, пока не будем искать решения в этом направлении.

Третья — Филипп. Оказывается, он не просто посыльный понтифика, но и важная «шишка», знающая и делающая многое из того, что мне хотелось бы разгадать и держать в своем поле зрения. Если бы мне удалось его захватить живьем — многое бы стало понятным. Молчу уже о том, как сильно хочется свернуть шею его шестерке — Рогволду. Нужно найти варианты поимки и пленения Филиппа и воеводы. Озадачу этим Эсу.

Четвертая — некий Инвентор. Советник императора, который мне будет мешать в противостоянии с Михаилом. Тот, о котором сочли необходимым сообщить мне местные представители «высших сил». С учетом политики максимального невмешательства со стороны Карны, Карната и прочих религиозных служителей — информацию об Инвенторе нужно держать в голове. Аршак должен знать о византийцах больше, чем кто-либо другой. С ним нужно будет потолковать о византийском советнике.

И последняя — Карнат намекнул на то, что моя охрана нуждается в улучшении. Тут даже не знаю, как реагировать. Не виноват же Ага в том, что меня все время хотят убить? Да и Ходот обещал увеличить охрану на сотню легионеров. Не думаю, что можно придумать еще что-нибудь.

С такими нелегкими мыслями я попробовал уснуть. В голове крутились проблемы и пути их решения. Поглаживая платок, я возвращался к мыслям о Милене и будущем наследнике. Или наследнице. Нужно подумать о престолонаследии. Вече — это хорошо в качестве вида местного самоуправления, но в масштабах царства должна быть монархия. Если же мой потомок не справится с властью, то должен быть легитимный способ выбора иного правителя, но, опять же в рамках одной династии, чтобы не получилась возня с братоубийством и прочей междоусобицей. В идеале — развить вечевое право. А из него вытечет вечевая монархия. Тип управления похожий на конституционную монархию. Только за конституцию будет право «вече». Последнее — должно быть сводом законов и правил. Нужно упорядочить юридическую составляющую этой проблемы. Значит, опять возвращаемся к вопросам престолонаследия. Ай, какой я молодец! Не смог уснуть — получи очередную проблему, которую надо решать в обозримом будущем.

Рассердившись на то, что проблемы не заканчиваются, а только увеличиваются в объемах, я перевернулся на другой бок. Это движение отдалось по всему телу острой болью. Вот, еще одна проблема — тельце царское беречь надобно так, чтобы ничего не болело. Какой же я проблемный, однако. Попытка уснуть начинает удаваться, накатила слабость. Боль — двигатель сна.

* * *

— А я считаю, что нужно захватить Плиску и разграбить, дабы неповадно было впредь болгарам строить козни против нас, — Годслав в сердцах стукнул кулаком по столу.

Я сидел за столом на военном совете. Мои командиры вели ожесточенный спор о том, как встретить армию Михаила, который сейчас находится в двух днях пути к нам. Основную работу по установке ям-ловушек царская армия уже выполнила. Схема сражения была выстроена таким образом, чтобы болгарская столица стояла в стороне от боя. Моя армия, расположившись на севере, ожидала наступления императорских войск с юга. Справа от нас текла небольшая река, на которой расположилась Плиска. Ханские войска разместились частично в столице, но большая часть осталась на другом берегу.

Хан Маламир, в лице советника Исбула, обещал присоединиться к войску царства Гардарики, если византийцы нападут первые. Эта формулировка не слишком устроила меня и Радомысла. Даже проскочила мысль отправить Эсу на «вправление» мозгов болгарского советника. Понятно, что сейчас уже нет смысла настраивать наших, вроде как, союзников против нас, поэтому приказ о захвате Плиски не поступал. Годслав же, воочию убедившись в богатстве болгар, загорелся жаждой наживы и настаивал на решении вопроса с «союзниками» кардинальным образом. Ему отвечал Куляба, который почти дословно доносил мои мысли о нецелесообразности резких движений в отношении ханства в преддверии битвы с Михаилом.

Исбула можно понять в том смысле, что в этой ситуации ему удобнее переметнуться на сторону сильнейшего. Ведь наше царство только недавно объявилось, да и не ясно для болгар, как долго мы просуществуем. При этом зубки мы им уже показали — спасибо Эсовым пыткам. В то же время, с византийцами они воюют веками, что тоже можно считать плюсом в сторону мира с Константинополем, если учитывать о многолетнем мире, который утвердился между империей и ханством в последнее время.

Военный совет, начавшись с приветственных и радостных слов в мой адрес, плавно перетек в обсуждение тактики и стратегии сражения. Приятно было наблюдать возросший опыт ведения таких мозговых штурмов со стороны моих соратников. Пока Куляба и Годслав спорили о необходимости решения вопроса с союзниками, Ходот и Радомысл, негромко переговаривались и, кажется, пришли к единогласному решению.

— А что по этому поводу думает князь смоленский Радомысл? — спросил я дядю, после чего разговоры за столом притихли.

— Кхм-кхм… — дядя прокашлялся, — если битва будет слишком кровопролитной, то хан может напасть на того, кто победит в сражении царства и империи, — Годслав довольно уставился на Кулябу, — но если мы сможем убедить Исбула в том, что в сложившейся ситуации нам нет смысла воевать и проще отступить, то ханство может передумать и встать на нашу сторону изначально, под нашими знаменами.

Теперь настала очередь Кулябы скопировать взгляд Годслава.

— Князь Ходот? — я перевел взгляд на тестя, — Ты что скажешь?

— Если