О, да…

Парилка отличная, просторная. Деревянные лампы. Пахнет смолой и эфирными маслами. Лениво развалившись по полкам мы разговариваем обрывками, не доводя темы до конца.

— У Женьки дочка? — Михей.

— Ася, да.

— Ася? Сколько ей?

— Агния… скоро 4 года…

— У нас Сонька… 3 года. Славные они в этом возрасте.

— Да уж…

— Не ладите, что ли?

— Да он же чайлдфри у нас, — подстёбывает Лёха. — Барин детей не любит.

— Печально… — вздыхает Михей.

— Нормально мы ладим. Многое изменилось, Лёх.

— Дай Бог…

— Похожа на Жеку?

— Копия…

— Хулиганит?

— Мхм…

— Лёх! А ты когда дитё заделаешь? Надька не девочка уже у тебя.

— Не будет у нас детей. Сначала было «рано», теперь — «поздно».

— Сейчас и позже рожают.

— Осложнения после аборта. Не будет у нас детей.

— Печально…

— Да… Может и к лучшему. Устал я.

Надя меня вымораживает. Нет, я конечно, понимаю, что у моей тоже не порядок с тормозами. Но Женька делает это вкусно и ее анимации развлекают народ, поднимают настроение. Надя же… Какие-то абсолютно неуместные банальные комментарии, переходы на личности, демонстрация своих недовольств, постоянное встревание в мужские разговоры… И совершенно необоснованное мещанское чванство! Не выношу таких женщин. Я нем только из уважения к Лёхе. Он даже не сглаживает… терпит. Кипит и терпит.

— Она всегда такая?

— Какая?

— Ты хочешь, чтобы я назвал вещи своими именами?

Не хочет…

— В последние пару лет — да.

— А твой смысл этих отношений в чем?

— Да нет уже никакого смысла. Привычка… комфорт… Хотелось бы добавить и «регулярный секс». Но нет даже этого. Да и не хочется… Уже забыл как это… Хотеть по-настоящему.

— Не буду скрывать, меня удивил твой выбор. После Крис…

— Да в этом-то и дело. Хотел найти что-то совершенно противоположное. Зрелую, спокойную, верную… Чтобы семья там, определенность… Дети… И даже хрен с ним, что не такая звезда, зато только моя. Но… везде свои подводные камни.

— У Крис ребенок… знаешь?

— Нет.

— Замужем… ребенок… вроде помладше, чем у Жени. — вспоминаю фотки из сети. — Девчонка тоже.

— Вот так, б**ть… Не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

— Скучаешь по ней?…

— Адски… Прав ты тогда был, Олег, во многом. Мог бы — переиграл всё. Вы поддерживаете общение?

— Редко…

— Привет передай ей. Горячий. Из Сибири.

— Передам.

Жар отключает мозги. Говорить лень. Кайф…

— Девочек вызывали? — заглядывает Женя.

— Ага… — Михей. — Массажисток.

Лена кладет руки ему на спину.

Довольно что-то ворчит.

Отодвигаюсь глубже к стене, переворачиваясь на живот. Рядом ложится Женя.

— Жара тут у вас… — подтягивает простынь выше, обнажая бедра.

— Погрейся, детка.

Незаметно поглаживаю ее по бедру.

Леха искоса смотрит за моей рукой. Приподнимаясь на локтях разглядываю Женю. Глаза закрыты… Губы расслабленны… По коже струйками бегут ручейки пота… Ведет плечами, устраиваясь удобнее. Завернутый конец простыни на груди расслабляется. Тонкая белая ткань скользит… Кладу руку на грудь, предотвращая аварию. Выгибается навстречу. Рефлекторно сжимаю…

Тихий вскрик, переходящий во что-то среднее между хихиканием и мурлыканием. Простыня скользит с бедер еще выше.

— Ты же в трусиках? — шепчу ей. — Если нет, то еще десять сантиметров и откроется шикарный вид на твои прелести.

— Проверь… — улыбаясь одергивает простыню, но она снова скользит по бедрам.

Облизываю соленое плечо…

Лёха рассматривает, скользя взглядом по длинным, согнутым в коленях, ногах. Закрывает глаза, и тихо возмущаясь, переворачивается на живот. Да… реакция заметна. Сидящая внизу Надежда её не оценит.

— Вспомнил, Лёх?.. — припоминаю его недавние жалобы и наш совместный сексуальный опыт.

— Аронов… Отвали… — страдальчески.

До Жени доходит, мы тихо смеемся.

— Я — нырять! — приподнимается Женя. — Кто со мной?

— Ой… нет… — мне лень. — Окатиться ледяной это да, но сибирские реки — это перебор.

— Там ниже нуля… — вздыхает Лёха.

— Слабак… — шепчет мне Женя провокационно.

— Зараза… — ныряю рукой между бедер, чтобы ущипнуть за чувствительные места.

Со смехом, уворачивается, соскакивая на пол. Простыня сбивается. В трусиках…

Мелькнув на долю секунды голой грудью, обматывается обратно.

— Упс!

Надежда презрительно морщится.

Женя сбегает.

Моя умная девочка выбрала тактику полного игнора, чтобы не выносить Лёху еще сильнее.

Я не могу позволить, чтобы она лезла в воду одна. Там течение, уже темно и вода действительно ледяная. Мало ли…

— Михей… ты же морж… сходи с Женей…

— Не, Андреич. У меня массаж… и радикулит. Сегодня это твоя беда.

Ну пи**ц…

Выхожу за ней.

Скинув простыню на стойку для рыбацкой сети, она с визгом залетает в ледяную воду.

Меня сводит от одного только вида.

Но тормозить себе дороже, тело остынет и это моржевание совсем потеряет свой кайф. Залетаю следом за ней.

Твою ж…

Окунаюсь.

— Быстро на берег!

Прибью эту дрянь!

Вылетаем обратно.

— Ты мой герой! — смеется.

Кожа горит, сердце колотится… Ладно. Хорошо… Живи, детка!

От света тусклого фонаря ее грудь становится более выраженной, приобретая необычный силуэт. Веду пальцем, обводя твердый сосок. Она еще часто-часто дышит после наших ледяных процедур.

— Погреть тебя?… — поднимаю глаза.

Обнимает, отыскивая мои губы…

Уже холодно… но мне не хочется отрываться от неё… Не могу насытиться до сих пор этими губами. Иногда мы целуемся часами, как подростки… просто целуемся… Мне и сейчас хочется… Но моя девочка дрожит.

— Беги, — разворачиваю ее к дому. Прикрыв руками грудь, вышагивает, виляя бедрами.