Шрифт:
Закладка:
Сварной подтянул ноги и сел по-азиатски, жестом приглашая Отшельника садиться. Когда все четверо устроились на кушетке, глава СБ скомандовал:
— Давай. С самого начала и подробно.
Вздохнув, Сварной стал рассказывать с того момента, когда крёстный привёз ему свежачку. По завершении повествования, товарищи по очереди поспрашивали некоторые подробности. Затем Отшельник поделился моментом, когда Лене-второй скормили красную жемчужину.
— Ну, по факту никакого насилия и не было, — высказал своё мнение Магистр.
— Эта… жертва, может сказать, что было, — возразил Маузер.
— А на что, по-твоему, нужны мы — ментаты? Мы ей такие вопросы назадаём, что она ещё и крайней останется!
— Это да, — кивнул Отшельник. — За поклёп просто необходимо наказать. Так сказать, другим в урок.
— Вот завтра всё и решим, — поднявшись, заключил глава СБ. — Сварной, скоро ужин. Что тебе сюда заказать?
— Сейчас… — задумался арестант. — Водки и пельменей! И побольше! Возможно такое в твоих застенках?
— Ха! Да здесь самая лучшая кухня в стабе! Кроме, конечно, Василисиной.
Спустя час, почти впритирку с кушеткой стоял стол, весь заставленный деликатесами и спиртными напитками. В самом его центре, находился большой керамический горшок, полный пельменей с бульоном. И хотя в помещение было не развернуться, четверо друзей кое-как уместились.
Они ели и пили, делились планами по дальнейшим мерам по безопасности стаба, рассказывали анекдоты. Когда уже поздно ночью Отшельник начал сонно клевать носом, а Магистр пытался спеть что-нибудь из репертуара Татьяны Булановой, Маузер поднялся:
— Мужики, пора и честь знать. Утро будет непростым. Сварной, а ты знай — пусть я даже потеряю пост и репутацию, но сделаю всё, чтобы тебя вытащить из этой ситуации. Стол пусть пока стоит до завтрака. По крайней мере, не даст тебе ночью с кушетки упасть.
После ухода гостей, рейдер сразу не мог уснуть. Даже алкоголь, не мог заглушить постоянные мысли о завтрашнем суде. Промаявшись ещё около часа, арестант всё-таки уснул.
Разбудили его конвоиры, которые пришли сопроводить на суд. Одев на Сварного его собственный «Недар», приказали выходить. Арестант с сожалением посмотрел на стол, на котором стояло ещё много вкусного и ограничился двумя глотками живца. Перед покиданием камеры, на запястьях рейдера защёлкнули наручники. Правда, совсем не туго.
Заседание назначили в Дворце Культуры, где все зрительные места оказались занятыми. Люди даже сидели на ступеньках вдоль стен. «Собрались, словно на какое-нибудь зрелище! — с лёгкой злостью подумал подсудимый, но ему тут же стало стыдно: — А может, они все переживают за меня…»
На сцене стоял длинный стол, за которым лицом к залу сидели; Маузер, Отшельник, Магистр, Гор, Юлианна и девушка-секретарь с планшетом. Сварного усадили на табурет сбоку от стола, рядом встали два автоматчика-«эсбэшника». Позвонив в латунный колокольчик, глава СБ взял микрофон:
— Попрошу тишины! И так, товарищи, сегодня у нас состоится судебное заседание, где рассмотрим заявление свежачки Лены, в котором она обвиняет главу Солнечного, Сварного, в изнасиловании.
В зале поднялся густой ропот. Из различных эпитетов, предназначавшихся заявительнице, самым цензурным было слово: «сука». Маузер снова позвонил в колокольчик, затем продолжил:
— Пригласите Лену!
Весенний вывел из-за кулис блондинку. Причём тащил её за локоть несколько грубовато. Поставив между столом и залом, затем прикрепил к её синему халату микрофон-прищепку и отошёл. Ропот поднялся громче прежнего и подсудимому вновь стало стыдно, что он вначале обозлился на пришедших жителей стаба.
— Давай, излагай всё по порядку! — сказал глава СБ, после того как шум стих.
— С того момента, как за мной пришли в магазин? — робко уточнила Лена.
— Нет! Как вошла в кабинет главы.
— Меня туда привёл Магистр. Вон, который здесь сидит. Когда он вышел, Сварной набросился на меня…
— Дальше! — рявкнул Маузер, когда пауза затянулась.
— Он толкнул меня на диван, стянул трусы и сразу же вошёл.
Ментаты переглянулись и сделали авторучками пометки в листах бумаги, которые лежали перед ними.
— Ты сопротивлялась, кричала? — продолжил судья.
— Да, конечно! — воскликнула блондинка. — Но, он меня не отпускал…
— Ты приняла от него в дар красную жемчужину?
— А какое сейчас это имеет дело?
— Самое прямое. Ведь после этого ты подтвердила, что претензий к Сварному не имеешь?
Бросив короткий взгляд на Отшельника, Лена вздохнула:
— Да.
— Круто! — раздался из зала женский голос. — Я бы за красную, тоже ноги раздвинула бы!
— Да тебя за споран, никто трахать не будет! — ответил мужской голос.
— Замолчите! — гаркнул глава СБ. — Продолжим. Ты подтвердила, что претензий к Сварному не имеешь. Так зачем заявила на него?
— Мне стало обидно.
— За что?
— За то, что поимели без согласия.
— Сварной просто перепутал тебя со своей женщиной.
— Это не снимает с него вины.
— Уж позволь мне установить степень его вины.
— Да что тут неясного! — послышался в зале тот же самый женский голос. — По-любому он будет не виноват! Вы же — друганы!
— Торпеда, встань! — выкрикнул Маузер.
С пятого или шестого ряда, поднялась полная женщина в сером замусоленном халате, с грязными и сальными чёрными волосами, стянутыми в короткий хвост на затылке. Вперив в судью взгляд, она дерзко поинтересовалась:
— Ну, какие вопросы?
— Чтобы ты заткнулась! — рассерженно ответил глава СБ.
— Уж и слово вставить нельзя!
— Если услышу ещё хотя бы одно — будешь месяц вкалывать в штрафной команде! И я слов на ветер не бросаю! А вообще, пошла вон отсюда! И побыстрее!
Молча словно рыба, явно испуганная Торпеда стала протискиваться из ряда. Маузер повернулся к ментатам:
