– Я предлагаю тебе жизнь,– Медина возмутился вполне искренне,– чего же ещё?

– Освободи бессмертных,– отрезал Семён.

– Что?! – наверное, если бы Медина в этот момент управлял телом носителя, то его вопль услышали бы даже в приёмной Магистра. – Да ты совсем спятил, это же разрушит Орден. – Поскольку Семён никак не прореагировал на истерику подселенца, тот мгновенно успокоился. – Именно этого ты и хочешь,– догадался Медина,– не терпится отыграться на ни в чём не повинных братьях. Что ж, уважаю, мстительность – это очень по-человечески.

– Плевать мне на Орден,– огрызнулся Семён,– просто ни один человек не заслуживает, чтобы его посадили на ментальный поводок, как вы сделали с бессмертными.

– Тогда забудь о бегстве,– Медина уже начал откровенно злиться. – От бессмертных тебе не скрыться, хоть ты и сам из их числа.

– Думаешь, они меня порвут как Бобик грелку? – угрюмо поинтересовался Семён.

– Думаю, ты даже не успеешь добежать до своего кабинета,– голос Медины сделался резким,– до публичной казни дело не дойдёт.

– Тебе же лучше,– Семён решил прекратить этот ненужный спор,– сможешь завести себе нового носителя.

Некоторое время Медина о чём-то напряжённо думал, Семёну даже показалось, что он слышит, как ворочаются шестерёнки в механических мозгах этой пятимерной машины. Ультиматум, который он так нахально выставил могущественному пришельцу, даже ему самому казался ребячеством, а уж Медина точно должен был воспринять его как оскорбление. Но отчего-то пришелец сходу не отверг ультиматум наглеца, и даже волны́ негодования эмпатический датчик Семёна не уловил. Это могло свидетельствовать только об одном – чего-то фальшивый Магистр не догоняет, и следовало немедленно прекратить переговоры, ввиду непредсказуемости их последствий.

– Ладно, я освобожу бессмертных,– ответ Медины застал Семёна врасплох, и тот заметался в поисках выхода. – За это я получаю право на ещё десять минут слияния сознаний, причём именно тогда, когда мне это понадобится. Если мне это понадобится,– последняя фраза прозвучала как-то тоскливо, словно пришелец пытался убедить в чём-то сам себя.

Отступать Семёну было некуда, хотя он буквально нутром чувствовал, что загнал себя в ловушку. Самым поганым в этом раскладе было то, что бессмертный не мог определить даже контуры этой ловушки, не говоря уж о том, чтобы из неё вывернуться. Впрочем, ещё не факт, что придётся заморачиваться с этой проблемой, её актуальность стояла сейчас где-то в нижнем конце списка прочих проблем, а на первом месте находился очень нетривиальный вопрос: как воспримут бессмертные своё освобождение. От ответа на этот вопрос зависело само существование остального списка. Если Медина прав в своих прогнозах, то разбираться с ним окажется просто некому.

Для ритуала освобождения бессмертных собрали в ритуальном зале, причём никого из остального братства внутрь не пустили. Это, разумеется, вызвало серьёзный переполох, особенно, в среде особо приближённых братьев, но к открытому бунту они были пока не готовы, а потому подчинились. Пока зал заполнялся приглашёнными, Магистр стоял на небольшом возвышении и отстранённо смотрел поверх их голов.

– Сэм, ты же понимаешь, что для большинства этих людей кодекс бессмертного давно уже превратился в смысл их существования,– голос Медины прозвучал спокойно, даже задумчиво, хотя этот вопрос его явно волновал не по-детски. – Что они станут делать, лишившись этого смысла?

– Найдут другие смыслы,– уверенно ответил Семён,– как нашёл я. Хватит бессмертным умирать за то, чтобы какие-то мерзавцы могли беспрепятственно набивать свою утробу. Пусть каждый из них сам решает, ради чего стоит жить.

– Я знаю, что в Алате тебя ждёт семья,– Медина сделал последнюю попытку отговорить бессмертного от отчаянного шага. – Зачем ты жертвуешь своей жизнью ради тех, кто этой жертвы даже не оценит?

– Когда-нибудь оценят,– отрезал Семён. – Они мои братья, а значит, тоже моя семья. И вообще, хватит тянуть резину, заводи свою шарманку.

Медина перестал спорить, поскольку понял, что отговорить Семёна от этого самоубийственного шага у него не получится, и приступил к ритуалу освобождения, а вернее, блокировки встроенных в сознаниях бессмертных установок. Собственно, сам ритуал прошёл довольно буднично, выпендриваться перед суровыми вояками с магическими фокусами Магистр счёл неуместным, так что обошлось небольшой речью и формальным заявлением об освобождении бессмертных от их обязательств перед Орденом. Правда, в конце Медина всё-таки сподобился произнести какое-то заклинание, чем вызвал удивление в зале и возмущение Семёна.

– Не психуй,– одёрнул его подселенец,– это та же формула, только произнесённая на моём языке. Она подействует быстрее, чем слова твоего языка, собственно, практически мгновенно. Всё, дело сделано, самое время удирать.

– От бессмертных? – насмешливо прокомментировал Семён, на автомате перехватывая управление своим телом.

– Чего ты строишь из себя героя, Сэм? – Медина откровенно занервничал. – Верни мне управление телом, я всё сделаю.

– С тремя сотнями бессмертных даже Магистр не справится,– отозвался тот.

– Да не собираюсь я с ними воевать,– Медина уже откровенно злился,– просто перенесу тебя в безопасное место. Давай, Сэм, времени осталось мало.

– Ах ты, жук,– Семён, казалось, даже развеселился,– так вот почему ты так легко согласился. Прикольно, я и не знал, что Магистры умеют трансгрессировать. Извини, Медина, но я, пожалуй, откажусь. Это же бессмертные, бегать от них бессмысленно, если захотят, они меня достанут даже не луне. Будь другом, исчезни, мне нужно поговорить со своими братьями без посторонних.

Пока Семён мысленно переговаривался со своим подселенцем, толпа бессмертных уже окружила его со всех сторон, но никто пока не произнёс ни слова. Напряжённое молчание, словно густой туман, окутало ритуальный зал, глаза бессмертных в упор смотрели на мнимого Магистра, но ни один из них не отваживался заговорить. Впрочем, судя по их хмурым лицам, слов благодарности Семёну ждать не стоило.

– Нам нужна правда, Магистр,– наконец решился высокий парень со шрамом через весь лоб,– что здесь сейчас произошло?

– Правда состоит в том, что я не Магистр,– Семён словно нырнул в ледяную воду, отрезав себе даже призрачную возможность к отступлению,– я такой же, как вы, бессмертный, только из альтернативной Реальности.

– Дезертир,– презрительно процедил кто-то из задних рядов.

– Нет, меня освободили от клятвы так же, как только что я освободил вас,– спокойно пояснил Семён.

– Мы об этом не просили,– голос раздался из-за спины Семёна, так что ему пришлось обернуться, чтобы ответить.

– Знаю, это было моё решение,– твёрдо произнёс он. – Ваши установки подчинения больше не активны, и вы можете сами решать, кому служить.

– Думаешь, если ты предал Орден, то все мы тоже станем предателями при первой возможности? – это сказал тот же парень, что назвал его дезертиром.