Хотя не особо-то я и задумывался…

Если не так, то известен и другой безотказный способ утвердить своё право. Он тоже самый элементарный.

Она моя! И только моя!

Пусть все помнят…

Видят.

Знают.

Не забывают никогда…

В том числе и она сама!

Припорошённая первым снегом земля выглядела слишком стылой для хрупкого девичьего стана, особенно после того, как мешающая достижению цели одежда с треском покинула свою хозяйку, частично обнажая её, но моего тепла должно хватить с лихвой на нас обоих. И я делился им с ней так щедро, как только мог. Часть меня прекрасно помнила, что стоит быть осторожнее, но сдержанность давалась с трудом. Да и кто бы на моём месте мог действительно устоять? Тогда, когда её бархатная кожа на вкус, как самый сладкий дурман. Опьянил. А я пробовал её снова и снова, жадно вылизывая, оставляя подобие поцелуев, будто помешанный. Я ведь правда такой. Помешался. На ней. И на каждом её ответном тихом всхлипе и полустоне, пока девушка кусала свои сочные пухлые губы, сжимая кулачки за моей шеей, постепенно погружаясь в точно такое же сумасшествие, что одолевало меня. С этим я как раз не спешил. Мне слишком важно и нужно, чтоб она не просто дрожала. Чтоб умоляла. Хотела меня. И только меня. Всегда. Пусть целую вечность. Забыла весь остальной мир. Чтоб я был с ней. В ней. Как единое целое. И уже ничто не было способно нас разделить.

Моя!

Я не прекращаю истязать своей алчной лаской её дрожащее тело и после того, как всхлипы и полустоны перерастают в капризное хныканье, полное отчаяния и той самой мольбы, которую я жаждал услышать. Рано. Лишь после того, как волна наслаждения захлёстывает мою девочку, а она с протяжным греховно-соблазнительным криком выгибается подо мной, теряя связь с реальностью, становится умопомрачительно влажной между своих стройных ног, я позволяю себе первый толчок. Вряд ли он осторожный. Скорее глубокий. Но она готова. Для меня. И к тому, как мои клыки врезаются в её плечо, даря нам обоим то единственное, что закрепит эту связь.

Глава 15.1

Ей не больно…

Я знаю.

Всем нутром чувствую.

Так превосходно, как никогда…

Не только в окутывающих нас обоих эмоциях. Ничего лучше не свидетельствует о моей правоте то, как плотно и туго она сжимается вокруг меня, когда мы плоть к плоти, а Крис накрывает повторный оргазм. Я и тогда не прекращаю. Ускоряю заданный ритм. Чертовски необходимо продлить его до тех пор, пока у неё совсем не останется сил.

— Давай малыш, кончи для меня ещё раз… — и сам слабовольно взмолился тихим шёпотом в её губы.

Они растянулись в беззвучную «О», когда девушка запрокинула голову, прикрывая глаза, послушно и податливо двигаясь бёдрами навстречу каждому моему проникновению в неё бессчётное количество раз. И каждый из них будто первый. Всё быстрее и быстрее. До заветного потемнения в моих глазах. Освобождение прошило каждый позвонок, пронеслось огненной лавой по венам и принесло столь долгожданное облегчение.

Но это не значит, что мы закончили!

Не в ближайшие несколько часов…

Не сегодня.

След от моих клыков на бархатной коже перестал кровоточить после того, как я трижды его зализал, не без удовольствия отмечая, что метка закрепилась. Горячая ванна помогла Крис расслабиться. Я её и тогда не отпустил. Устроил на себе, с ней вместе погрузившись под воду, а потом какое-то время тупо перебирал светлые прядки, пропуская локоны сквозь пальцы, пока она лениво улыбалась, лёжа на мне, позволяя дышать ею. По крайней мере, так было до тех пор, пока в её хорошенькую головку не пришла идея вернуться к изначальному.

— Кайл? — позвала неуверенно, а стоило мне сосредоточиться на ней, как она добавила: — Эндрю… Он ведь не… — не договорила, осёкшись под моим хмурым взглядом.

Всё моё мимолётное умиротворение схлынуло за мгновение. Но надо отдать должное, она быстро это уловила, вцепившись своими пальчиками в мои плечи, разворачиваясь ко мне лицом.

— Нет. Он жив, — прислушался к тому, что происходило через две двери от нас. — Пока что, — добавил мрачно, не скрывая своего отношения к подобному.

Когда, блядь, и как я пропустил тот факт, что он неровно к ней дышит? Сам ведь приставил его к ней.

Придётся впредь отбирать волков тщательнее!

Крис тут же выпрямилась, окончательно развернулась ко мне лицом, удобнее усаживаясь сверху.

— Я с мамой разговаривала. Перед тем, как ты пришёл, — опустила взгляд на свои руки, которыми вцепилась в мои плечи, как утопающий за соломинку.

— С мамой? — переспросил бестолково.

Исчадие ада… живая?!

Вот же…

Тварь. Живучая.

— Да. Она выжила. Папа рассказал. Я потому и позвонила ей. Хотела узнать по поводу анализа и прочего. А она… Ты был прав. Она специально всё устроила. Меня создала. И детей собралась использовать, чтобы заполучить в свои руки сильнейших из сильнейших из вас.

— Если кого она и сможет использовать, так это себя, совместив с ближайшим подземельем без единого варианта на дневной свет, в которое я её засуну, когда найду, — вцепился в бортики ванной обеими рукой.

Новость так взбесила, что снова прорезались когти.

Только я от одной помехи напрочь избавился, и тут как тут на горизонте другая!

Гадство!

— Я ей так же сказала примерно, — улыбнулась девушка слабо, погладив свой бок. — А папа запретил возвращаться в Америку. Велел оставаться, где есть. Сказал, меня ищут.

Шумно выдохнул, крепко стиснув зубы. Может меня и выбешивало одно только упоминание о той, кто портила нам всем жизнь, но это не значило, что допустимо срываться на Крис. Стоило помнить, насколько легко она восприимчива благодаря эмпатии детей к любому проявлению ярких эмоций, тем более моих, и особенно теперь, когда мы гораздо теснее связаны друг с другом. К тому же часть меня испытала, как ни странно, некоторое облегчение. Теперь смерть её безумной мамаши от моей руки не сможет встать между нами. По крайней мере, до поры до времени. К тому же, в другой раз я поступлю гораздо более хладнокровно, как, например, с той же Алисой. Мать моих детей никогда не узнает, что стало с ней. Ей это ни к чему. Грязи в этом мире и так хватает.

— Андрей поэтому меня обнял. Я перенервничала после разговора с мамой. Ничего такого, что ты себе напридумывал. Я его сама не обнимала и отстранилась сразу же, — провела она ладонями по моим плечам: то ли чтобы меня успокоить, то ли себя,