— Сказала прийти пересдавать в другой день, — процедил сквозь зубы Ганнер, еле сдерживая раздражение.

— Ещё раз? — удивлённо воскликнула Ниппи, самая надоедливая девочка нашего курса. — Неужели ты не сдал?

— Да, представь себе, не сдал! — прошипел Ганнер. — Она меня завалила! Зачем вообще нормальному магу сдалась вся эта ерунда? С какой стати я должен забивать голову этим бесполезным хламом?

— Я бы не сказала, что это совсем бесполез… — начала было Ниппи, но Ганнер грубо оборвал её:

— Да наплевать! Учим какую-то…

Закончить свою гневную тираду Ганнер не успел, потому что массивная дверь аудитории снова распахнулась и ударила его по спине. Он застыл на мгновение, ошарашенный, а затем резко обернулся и яростно выпалил:

— Ты что, совсем дура?

— Следи за языком, Ганнер, — холодно произнесла Шаян, выйдя из аудитории.

— Вас в вашем Мюре не учат, что двери нужно открывать аккуратно?

— А тебя не учили, что не стоит торчать прямо перед дверью, как изваяние?

— Ты в своём уме, тёмная? Ты хоть понимаешь, с кем разговариваешь?

— Ганнер, — громко окликнул я, привлекая всеобщее внимание. — Конфликта ищешь?

— Не лезь не в своё дело, Кастволк, — огрызнулся он.

— Ты знаешь закон, — напомнил я. — Я имею полное право вступиться за честь оскорблённого друга. Не переходи черту.

Ганнер вызывающе вздёрнул подбородок, но промолчал. Смерив меня полным ненависти взглядом, он круто развернулся и зашагал прочь. Его уход тут же вызвал оживлённый шепоток среди студентов:

— Струсил, похоже.

— Ещё бы, Эйдан бы его в порошок стёр.

— Чего это он такой злющий в последнее время?

Шаян, присоединившаяся к нам с Азарой, лишь покачала головой:

— Вот же придурок. Бесит.

— Не обращай на него внимания, — утешила её Азара. — Этот напыщенный индюк никогда не отличался особым умом. Ты-то сама как, сдала?

— Сдала, — выдохнула Шаян и улыбнулась, переведя взгляд на меня: — Вообще-то я должна была выйти раньше тебя.

— Откуда ж я знал, что место на листе закончится так быстро?

— Как вообще можно столько написать?

— Что поделать, я просто прилежный ученик. Вам, госпожа Шаян, видимо, это понятие незнакомо?

— Впервые о таком слышу, господин Эйдан! — в притворном удивлении округлила глаза она.

— Ладно, мне пора уже заходить, — сказала Азара, заметив, что из аудитории вышло ещё несколько человек.

— Мы тебя подождём, а потом сразу пойдём обедать, — сказал Шаян.

— Я тогда загляну ненадолго к Ингвару, — вспомнил я.

— Зачем?

— У меня вообще-то завтра по расписанию экзамен по зельеварению, — пояснил я. — Формальность, конечно, но мало ли, вдруг отметиться нужно. Лучше сегодня схожу и всё узнаю.

— Если задержишься, мы будем в обеденном зале.

Я кивнул и ободряюще улыбнулся Азаре:

— Удачи.

— Спасибо, Эйдан, — сказала она и вскоре скрылась за дверью.

От меня не ушёл лукавый прищур Шаян.

— Что?

— Да нет, ничего, — хитро улыбалась она. — Совсем ничего. Ступайте, господин Эйдан, не смею вас задерживать.

Шутливо поклонившись на прощание, я проследовал к Ингвару. К счастью, он оказался на месте.

— Мастер Ингвар, добрый день, — поздоровался я, постучав и войдя.

— И тебе добрый, Эйдан, — отозвался он, не отрываясь от котла.

— Я насчёт завтрашнего экзамена хотел уточнить…

— Не беспокойся, я уже всё отметил. Ты сдал.

— Вот как? Ну тогда я пойду?

— Раз пришёл, задержись ненадолго, — сказал он, наконец-то посмотрев на меня. — Нужно кое-что обсудить.

По тону Ингвара невозможно было понять, о чём пойдёт речь: то ли о какой-нибудь мелочи, то ли о чём-то серьёзном. Я закрыл дверь, прошёл вглубь и опустился на свободный стул. Ингвар тщательно вымыл руки в тазу, вытер их и встал напротив меня:

— Письмо — твоих рук дело?

— Какое ещё письмо?

— Безымянное письмо в Службу магического правопорядка.

— Мастер, не понимаю, о чём вы.

— Эйдан, как твой учитель, я прошу быть со мной искренним.

— Я честен с вами, мастер Ингвар.

— Правда? — протянул он, а затем вдруг спросил: — По весне мы, зельевары, часто навещаем лес, верно?

— Для сбора трав, — кивнул я, гадая, к чему он клонит.

— Отправившись за травами в очередной раз, я так увлёкся, что сам не заметил, как очутился возле твоего крыла. Знаешь, какой любопытный аромат мне там почудился?

Я промолчал, прекрасно понимая, что сейчас услышу.

— Я учуял Гренетру, — сказал он. — Вообрази моё изумление, когда я осознал, что этот специфический запах доносится с верхнего этажа, где обитает мой единственный ученик.

— Мне приходится варить разные зелья, — максимально ровным тоном произнёс я. — Возможно, вам показалось, мастер.

— Эйдан, я столь часто имел дело с Гренетрой, что узнаю её запах даже находясь при смерти, — сказал он и, не дождавшись от меня никакой реакции, продолжил: — Итак, мой подопечный варит Гренетру, а вскоре до меня доходят вести, что городская стража схватила матёрого бандита, который на допросе как на духу выложил им все свои тайны. Однако, очнувшись через пару часов, он напрочь забыл свои признания. Тебе не кажется это странным? Почти как если бы кто-то опоил его твоим зельем.

Повисла тягостная пауза. Наконец, я произнёс:

— Чего вы от меня ждёте, мастер? Допустим, я к этому причастен. Неужели вы всерьёз полагаете, что я вот так запросто сознаюсь в преступлении?

— Я знаю, ты не из тех, кто стал бы использовать зелье из корысти. Меня интересует лишь правда, Эйдан.

— И какова цена этой правды? — осторожно поинтересовался я.

— Даю слово, я никому не выдам твою тайну. Всё сказанное останется строго между нами.

Я тяжело вздохнул и с досадой произнёс:

— Надо было варить Гренетру в городе.

— Вот этого как раз делать не стоит, — предостерёг Ингвар. — Право изготавливать Гренетру даётся далеко не каждому. Любой мало-мальски опытный агент мог бы случайно уловить характерный аромат, просто проходя мимо твоего жилища. Поверь, ничем хорошим это бы для тебя не кончилось.

— А вам можно?

— Разумеется. Я всё-таки преподаватель академии. Под моим присмотром Гренетру мог бы готовить и ты.

— Откуда вам вообще известно про письмо и допрос бандита? Неужели преподавателей