Перед нами сверкала Земля, сопровождаемая жемчужиной Луны. Пятьсот кораблей возвращались домой, пятьсот из пяти тысяч. Снова мы вчетвером сидели в наших креслах за нашими пультами, и снова Марлин и Рэндалл, Уайтли и я с нетерпением, напряженно смотрели вперед, по мере того как космолет гасил свою чудовищную скорость. Последние десять дней мы мчались сюда с огромной скоростью из глубин космоса, от края Солнечной системы, от границы бездны, куда навеки канул Тритон. С огромным ускорением мы пронеслись мимо опасного Сатурна, величественного Юпитера, сквозь смертоносный пояс астероидов, мимо таинственного Марса. Мы спешили на Землю, на Землю, которая едва не погибла в космической катастрофе. Катастрофе, которую удалось предотвратить чудовищной ценой. И теперь в благоговейном молчании мы созерцали родную планету.

Вновь под нами развернулись моря и континенты, вновь шар стал полушарием, а полушарие — плоскостью. Сновав темноте земной ночи мы увидели под нами сверкающие огни Нью-Йорка и спустились к ним с небес. Опять вокруг нас сверкали огнями бесчисленные самолеты, опять засияли миллионами огней величественные небоскребы. Снова гудела на улицах толпа, снова величественно и строго замерли встречающие нас руководители человечества на крыше здания Всемирного Правительства.

Странная немота заставляла слова застрять в горле. Весь путь до самой посадки нас сопровождало торжественное сияние могучих прожекторов. Бесчисленные самолеты сопровождали нас, сияя огнями. Неисчислимые толпы гудели на улицах, приветствуя нас. Придя из Великого Безмолвия эфира, наши корабли бесшумно опустились на крыши столицы.

Пока мы опускались — толпа замерла и умолкла, встречавшие нас люди расступались к краям крыш. Наконец я отключил луч, умолкло гудение генераторов. В полной тишине Марлин открыл люки, и мы осторожно, словно во сне, вышли наружу, навстречу сиянию прожекторов и людскому морю. Корабль обступила толпа встречающих. Нас встречали члены Всемирного Правительства, впереди стоял Президент, а за ними раскинулся город — великий город, башни которого уверенно тянулись к звездам. А звезды сияли безмятежно и холодно, как всегда. Скорпион и Стрелец стояли высоко над горизонтом, Юпитер, Сатурн и Марс сияли, и где-то там был Нептун, невидимый здесь для наших глаз. И где-то там уносился в бездну Тритон, бывшая луна Нептуна. Изумленно и молча мы стояли, любуясь родным миром, а Президент уже шел нам навстречу.

Он шагнул к нам, раскрыв объятия. Голос его предательски дрожал.

— Марлин… Рэндалл… Хант… Уайтли! Вы вернулись на Землю, которую вы спасли!

— Мы вернулись, — пробормотал Марлин странным тихим и низким голосом. — Мы вернулись с остатками флота.

Потом Марлин рассказал, прямо там, на крыше, о засаде у Сатурна, о сражении в небесах Нептуна, об отчаянной битве на Тритоне, о последней схватке у излучателя и о том, как канул в бездну Тритон. Его слушали внимательно, молча, слушали руководители планеты, слушало все человечество ибо нашу встречу показывали в прямом эфире. Затем, когда он закончил, тишина висела над городом еще несколько минут.

Молчание нарушил Президент.

— Нет таких слов, которыми человечество могло бы выразить вам свою благодарность! — объявил он.

Марлин покачал головой.

— Благодарите не только нас, тех, кто сумел вернуться. Благодарите тех, кто остался там, тех, кто никогда больше не увидит Землю!

— Мы никогда не забудем их, — кивнул Президент Всемирного государства. — Наша благодарность им, наша скорбь о них невыразима словами! Но как выразить признательность вам четверым — тем, кто первыми отправились в космос? Вам, предупредившим мир об опасности? Вам, кто вел в бой флот Земли в этой чудовищной войне?

Марлин посмотрел на нас, и, не говоря ни слова, мы все четверо поняли друг друга, так что сказанное им, в сущности, было нашими общими словами.

— Земля ничего не должна нам, — сказал он, — ибо она уже дала нам такой подарок, равного которому не давала никому — возможность увидеть иные миры! Нам не надо другого подарка, кроме возможности опять летать в космос, всем четверым вместе!

Мы, а следом и все собравшиеся, следом за Марлином устремили взгляды в небо. Марлин с сияющими глазами, Уайтли с его спокойным, слегка ироничным взглядом, Рэндалл с огнем, пылающим в его усталых глазах, и я, со странным трепетом в сердце. Мы все глядели вверх. Вверх, туда, где среди созвездий плыли Марс и Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун! Вверх, забыв на миг об обыденном мире вокруг нас, мире, который мы спасли. Мы уставились в бездонное небо. Туда, где в бескрайнем эфире мчались далекие неведомые миры — в бездну, полную звезд!

Узник Марса

The Prisoner of Mars

журнал «Startling Stories», № 5, 1939

Глава I. Голоса предков

В тот воскресный октябрьский вечер, когда произошёл странный случай, закинувший Филипа Крейна в самую гущу невероятных приключений, его не томило никакое дурное предчувствие, Он позвонил в квартиру доктора Джона Мартина, просто потому что этот геолог и его дочь были единственными друзьями, которыми обзавёлся этот одинокий молодой инженер, с тех пор как приехал в Нью-Йорк.

Крейн всю жизнь был одинок. Частично это было вызвано его тайной, чем-то столь странным у него в голове, что это отделяло его от прочих людей. Частично, насколько он знал, причиной стала странная чужеродность в его внешности.

Вообще-то, в его высокой поджарой фигуре и худощавом смуглом лице не было ничего необычного. Но вот иссиня-чёрный оттенок его глаз вызывал у большинства людей какое-то странное беспокойство, да и волосы его отличались тем же иссиня-чёрным цветом.

Когда он сидел, как сейчас, рядом с доктором Мартином, глядя, как Кей Мартин и Скотт Фултон — рыжий пилот, танцевали под льющуюся из радиоприемника музыку, Крейн с тоской жалел, что не может присоединиться к веселью…

Внезапно льющаяся из радио музыка прекратилась и сменилась взволнованным голосом диктора.

— Леди и джентльмены, мы прерываем нашу программу для выпуска специального бюллетеня новостей.

— Что ещё случилось? — удивился Джон Мартин.